«За работу!»
Поскольку «измерение» всё время торчало на одной высоте, и не выказывало ни малейшего намерения изменить своё положение ни на дюйм, ни на градус, пришлось тянуться рукой. Дотянулся. Вытянул и затянул. В измерение: а где ещё заниматься «бухгалтерией»?
Сумка была «классического наполнения»: сто пачек по сто номиналов в каждой. Купюры по десять тысяч рублей каждая. То есть, всего на общую сумму в сто миллионов рублей.
«Согласен: беру!»
Что же до валюты, то «растекаться мыслью по древу» не стоило. Да и о харе не мешало подумать: не ровён час, «треснет». От избытка удовольствия. Ибо сказано: «жадность фрайера сгубила».
«Не много ли товару взял, Абдулла?»
Должен заявить со всей ответственностью, как человек, теперь уже бывалый: разместить на себе сто пачек по сто «листов» в каждой задача нелёгкая. В прямом смысле. Своя ноша, конечно, не тянет но тянет и ещё, как! Я загрузился так, что напоминал собой монструозный гибрид Квазимодо и завсегдатая пивных. Хорошо ещё, что «продержаться» нужно было только до подачи команды «Там!»
И я уже изготовился её дать, как вдруг бронированная дверь медленно, с классическим «страшным» скрипом отошла в сторону и несколько здоровенных мужиков в банковской униформе, громыхая «трёхэтажным» матом, ворвались в хранилище. Не меньше трёх минут они пальпировали миллиметровые зазоры между бронированной стеной и такими же стеллажами.
Тут никого нет
Я аж вздрогнул: звук у моего «телевизора» был так же хорош, как и изображение.
Но я же ясно видел, как чья-то рука из-за
«Очевидец» замялся.
которая схватила сумку и утащила её куда-то
А сумка? Сумка на месте?
Это подключился третий. Его участие в поисках ограничивалось раздачей указаний и матерков. Начальник, стало быть. Но вопрос был «несколько излишним»: он стоял на сумке. Спрашивать нужно было о содержимом. Точнее уже не нужно было.
Комиссию! Живо!
«Е твою!»
Это я про себя и о себе.
«Как же я так лопухнулся?!»
Только сейчас я заметил глаз камеры слежения. Маленькой, такой но это не оправдание. Воистину: «золото ослепляет»!
«Незнайка-очевидец» пулей вылетел в коридор. Вскоре прибыла комиссия если этот галоп запыхавшихся толстух и толстяков можно считать «прибытием». Составив компанию начальнику на мешке, который я, пижонясь, сбросил «с тучи», комиссия как-то сразу установила, что мешок пуст. Профессионалы что тут скажешь.
Составляйте акт, а я звоню в госбезопасность, подвёл итоги управляющий. Чертовщина, какая-то
Пока составляли акт, я успел «смотаться» домой, разгрузиться и вернуться в исходную точку: всегда любил фильмы про шпионов. Ну, там где «наши» умные, а все остальные остальные.
Словно оправдывая мои надежды, гэбэшники старались вовсю. Они подпрыгивали и подтягивались, подныривали и пластались, будто и в самом деле намереваясь просочиться в микроскопические зазоры, в которые не всякая блоха пролезла бы. Они так усердно имитировали кипучую деятельность, что я даже пожалел их.
Исчерпав лимит зазоров, «товарищи из управления» оставили «ужимки и прыжки» и вернулись к просмотру видеозаписи камеры наблюдения. Я тоже «подключился».
Ну рука же! не выдержал один из «оперов». Рука живого существа! Голову даю на отсечение!
Усекновения не требовалось: «существо» как раз в этот момент в очередной раз материло себя за неосмотрительность.
Да х с ней, с рукой!
Управляющий явно предпочитал детективам прозу жизни.
Куда делись деньги? Сто миллионов рублей это вам не хрен собачий! (Подобно мне, управляющий был настоящим интеллигентом).
Ответом ему было дружное молчание. «Такие вопросы спрашиваете прямо неудобно отвечать!» Иных ответов на такие вопросы заданные с куда больших «высот» и в отношении куда больших сумм не находится даже в столице. Что уж тут говорить за такую мелочь пусть даже она и «не хрен собачий»?!
Глава шестая
Я человек, как правило, мирный. Сам никого не трогаю. Первым. И того же жду от всех остальных. «Давайте не пересекаться!» Именно таким принципом я стараюсь руководствовать во взаимоотношениях с «внешним миром». То же самое «мирное сосуществование» но на уровне отдельных лиц.
Но «внешний мир» и «отдельные лица» совсем не хотели руководствоваться этим принципом во взаимоотношениях со мной. И если я не стремился к «контактам», то они поступали с точностью «до наоборот». Особую активность проявляли две категории: «хозяева жизни» и их обслуживающий персонал Я хотел сказать: «и блюстители».