Вниз валим
Не дожидаясь повторного сброса неуправляемых снарядов, бойцы кинулись бежать. Времени не оставалось счет шел на секунды, пока в «смертельной карусели» позицию занимал ведомая «вертушка».
Скакали, словно сайгаки: кто в окно в пролете, кто через лестничные марши. А ктото прямо с этажа в окна, на сторону заднего двора. Мгновенная реакция решала все. Очередная «вертушка» выбрав направление стрельбы, освободила боевые блоки. Разрывы неуправляемых снарядов слились в один рев. Типовое трехэтажное здание школы заволокло пылью и дымом. Верхний этаж превратился в руины. Пыль, пламя, куски кирпичной кладки разбросало по всей округе.
«Барс», «Алмазу» «Барс», «Алмазу» парни мать вашу, куда вы палите?! проорал майор, открытым текстом. Какой вас баран бля корректирует
«Барс», я нэ баран, сказал ресивер с кавказским акцентом. Меня «дэдушка мороз» звать. Добро русский, пожаловать в ад, «аллахакбар», вновь прошипел ресивер.
Слышь ты хорек вонючий! Ты не «дед мороз», ты от дохлого осла пенис! Покажи мне свою рожу, и я проветрю тебе мозги, сказал командир.
Ты «Барс», в натуре шютник! Сейчас, только шнюрки поглажу, вновь прошипела радиостанция.
«Алмаз», «Барсу» это Супьян Абдуллаев его позывной «Дед мороз». Все претензии к бармалеям! Работаем по данным разведки на восемь ноль ноль. Извините парни за дружеский огонь! Надеемся, что вас не сильно потрепали. До связи, сказал ресивер.
Вот же сука! «Дед мороз» нам клим-бим испортил сука. Командир, шампанское там осталось, сказал Виталий с сожалением.
Вот же черти! Представляете парни, эти бараны все наши позывные знают, сказал майор, доставая сигареты.
Повезло! Слава Богу, успели задницы унести, спокойно сказал Русаков.Еще бы секунду, и стояли бы в очередь перед райскими вратами.
Вот вам детки и Новый год! сказал, Виталий.
Он снял с себя шлем, и вытерев вспотевшую голову куском тряпки, закурил. Мандраж мелкой дробью стучал на зубах, от чего тряслись и колени, и руки, словно ктото неведомый включил внутри тела отбойный молоток.
Что-то Санек, меня нервяк стебает, сказал «Ташкент». Эх, сейчас бы коньячка выпить пару глоточков! Обожаю коньячок Не дрейфь браток, два раза не умирать, ответил «Химик».
В какойто миг, в голове лейтенанта Демидова воскресли воспоминания пятиминутной давности они были еще свежи. Не успев прикурить, он рассмеялся так, что пламя зажигалки потухло.
Ты что Часом не контужен?! словно через глухую стену, услышал Виталий.
Да, у меня все в тип топ! Я тут вспомнил, как мы изпод НУРСОВ щемились, сказал Виталий. Сеня через окошко на лестничном марше лез на карачках. А я сзади напираю, с ПК Ломлюсь, как сохатый по лесу. А там уже третий уровень сыпется! Смотрю, Сеня передо мной на подоконнике стоит в позе рак. Размышляет, наверное, как ему прыгнуть с первого этажа. Место для посадки выбирает? Тут я его легонько под зад подпихнул. Вдвоем полетели он спереди, я с оконной рамой на ушах следом.
А я думал всё писец! Сзади, как жахнет летел так, будто кто в подхвостье пнул! У меня до сих пор ягодицы болят, ответил Русаков, и тоже засмеялся. Закончив ржать, «Ташкент» бросил сигарету в сторону и достал из кармана прямоугольную пачку жвачки. Он развернул фольгу, вложил себе пластинку в рот и блаженствуя, закрыл глаза.
Тащишься?
А что делать, ответил Ташкент, работая челюстями.
«Ташкент» обожал «Тутти фрутти». Она напоминала ему вкус лихой молодости, и Виталий был не в силах лишить себя этого удовольствия, которое было предметом борьбы со стрессом. Она была какимто личным символом символом свободы и духа, которым он «заразился» в ЗГВ.
Во время заплаты «Ташкент» всегда шел в знакомый ларек, который торговал сигаретами, жвачкой и прочей ерундой. Он покупал себе по три четыре блока и не парил мозг поисками. Эту привычку он приобрел еще в школе, и никак не мог с ней расстаться. Жвачка успокаивала ему нервы и наполняла организм приятным вкусом фруктов.
Санек, хочешь жвачку, спросил он, протягивая другу блестящую пластинку. Русаков взял резинку и, развернув фольгу, положил её на язык. Неповторимый аромат наполнил рот взрывом фруктового вкуса.
Ребят жалко, сказал Русаков, неудачно они попали
Так война же, спокойно ответил «Ташкент». Начальству брат, виднее.