Глава седьмая
Разрешите, Михаил Сергеевич?
Александр Николаевич Яковлев льстил Горбачёву: это тому надлежало испрашивать разрешения. Потому что сам Яковлев не только прежде Горбачёва был зачислен Вашингтоном в ряды «идейных столовников» то есть, «борцов с коммунизмом», но и считался там политической нянькой предбудущего Генсека. Однако хитромудрый советник ЦК «хитромудро» же исповедовал верность Екклесиасту: «всему своё время!». Придёт время и он укажет Горбачёву на место столовника позади себя. А пока следовало мудро подыгрывать «самодержавным амбициям» Горбачёва, которого лично «дядя Сэм», да ещё на конкурсной основе, из большого числа претендентов, утвердил на роль Герострата.
Входи, Александр Николаевич.
Горбачёва не смущало, что он «тыкает» человеку, много старше себя. Точнее, он даже и не подумал смущаться, потому что такая мысль и в голову ему не могла прийти. Михаил Сергеевич, хоть и был де-факто хамом по рождению и проявлениям, в данном случае не хамил: как истинный партийный чиновник, он не умел говорить подчинённым «Вы».
С нижестоящими он обращался так же, как с ним самим обращались вышестоящие. Ну, так, как это и было принято в номенклатурных отношениях между товарищами по партии: «Я начальник ты дурак! Послужи с моё и, глядишь, когда-нибудь дослужишься до Вы но только не от меня!»
Яковлев с папкой в руке переступил порог, и молча уселся за Т-образной приставкой к столу. Он и не собирался приступать к разговору: знал, что Горбачёву надо дать возможность продемонстрировать исключительную занятость, а заодно и самому немножко отработать «всяким», которые «ходят, тут!».
Наконец, Горбачёв оторвался от бумаги, с которой явно работал в формате «гляжу в книгу вижу фигу», и с миной измученного непосильным трудом бурлака уставился на гостя.
Ну, что у тебя?
Яковлев щёлкнул застёжкой папки, извлёк из неё несколько листов бумаги, и молча протянул их Горбачёву. Михаил Сергеевич тоже молча веером развернул их, словно карточную сдачу.
Что это?
Последние данные по Романову.
Какого характера?
Производственного.
Отрицательного плана? моментально обнадёжился Горбачёв.
Увы! упал духом и прямо на надежду Яковлев.
Михаил Сергеевич немедленно склонился над бумагами. Лицо его немедленно же выдало на самого себя всю гамму чувств из одной ноты: секретарь ЦК был «убит» производственными достижениями Романова. Цифры не радовали Горбачёва потому что радовали всех остальных. То есть, они были субъективно плохи исключительно потому, что были объективно хороши. Романов с подшефными отраслями преуспевал а, значит, по-прежнему, «коварно умышлял».
Горбачёв медленно разогнулся и ещё несколько секунд качественно убивался отсутствующим взглядом. Наконец, тот «вернулся в присутствие» и съехал на лицо Яковлева.
Полностью согласен с Вами! решительно простонал Горбачёв, от избытка минора даже забыв «хама в себе». Что Вы предлагаете?
Двум соучастникам не требовалось «лирического отступления» для перехода от усвоения материала к плану действий. В этом отношении оба являлись верными последователями дедуктивного метода Шерлока Холмса: опускали цепь рассуждений и сразу же давали вывод.
Александр Николаевич не мог да не хотел скрыть удовольствие на лице: Михаил Сергеевич опять «соответствовал». Ему даже благодарно подумалось: не забыть бы проинформировать Вашингтон. Пусть оттуда «зашлют конфетку» и «авансом погладят по головке».
Я думаю, Михаил Сергеевич, что нам самое время обратиться к совету заокеанских друзей.
???
Не слишком разбирать дороги, которой мы пойдём по Романову. В этом деле даже недостойные средства достойны!
Горбачёв задумался. Нет, не от избытка порядочности, каковой и на дефицит не набиралось: он всего лишь вспоминал, какие именно из недостойных средств они с Яковлевым ещё не использовали в светлом деле очернения Романова. Наконец, «что-то такое» промелькнуло.
Вы хотите сказать
Именно!!! решительно «захотел сказать» Яковлев, не позволяя делать то же самое Горбачёву.
Но ведь это даже не плагиат! остался в рамках дедуктивного метода Горбачёв. Это какой-то самоплагиат!
Александр Николаевич снисходительно усмехнулся.