Не распаляйся, скоро это кончится. Новому миру литература будет абсолютно не нужна.
Не знаю. Рерихи свою систему назвали живой этикой, и сто лет назад это действительно была живая система. А потом пришёл явился Кастанеда (антрополог, блин!), и пошло, Лич дотянулся до телефона, порылся в файлах, нашёл нужный текст. "Цели эзотерических систем совпадают с религиозными, но связи с определённой религией может и не быть. Эзо-системы также предлагают конкретный воспроизводимый набор методов для расширения сознания." Так Вот дальше " изменения Личности, к которым стремятся последователи эзо-систем, носят устойчивый характер. В более широком смысле: цель самотрансформации лежит вне зоны личностного саморазвития, то есть «изменение личности» лишь средство, а целью является итоговое расширение сущностного мировосприятия.". Не смешно? Расширение сознания! Но ведь происходит как раз наоборот, отвергаются альтернативы и создаётся фанатический догматизм. Сознание ограничивается догмами и попадает в клетку! Беда, когда антропологи, или, скажем, офтальмологи, начинают фантазировать. Конечно, им литература не нужна, если только Лена Блаватская с Гурджиевым
Офтальмологи?
Я о знаменитом исследователе загадочной страны Шамбала.
Ах, об этом Ну его в в Тибет. Кстати, не заняться-ли мне изучением мифологии? И давно я не была в кунсткамере, может быть, соберёмся как-нибудь?
Мифология слишком обширна, если только в самом общем изложении. А музей антропологии с удовольствием. Только сейчас у них какое-то глупое расписание работы, надо будет посмотреть в сети. Если они вообще открыты для посетителей в связи с эпидемией. Из-за вируса доступ к культуре временно прекращён.
Лич, перестань стонать. Обличая пороки, ты не рассказываешь о рецептах. Возвращайся на землю, скучно стало.
Я занудный? Что-ж, придётся изменить твоё мнение.
Это у тебя хорошо получается!
В это-же время в соседнем парадном, в спальне Баньши не менее увлекательно общались Гибсон и старшая сестра Сандерса Яна.
***
Вот пришёл ещё один день, наполненный лишь бездельем и ожиданием. Мы живём, как сибариты, занятые только собой, и единственная наша забота, ждать, что ещё произойдёт. Надоело, и кто нам дал такое право, фиксировать и наблюдать, отстранясь от происходящего? Мы, как мыши, ждущие неизвестно чего, и, трясясь, ожидаем самого страшного. Но это не "Декамерон", и не "Пир во время чумы", забавная безделица, придуманная праздными философами.
Лич стоял у окна, не глядя на Баньшу, и она, напуганная этим взрывом, не знала, чего ожидать.
Что ты придумал, Лич? Я делаю что-то не то?
Ты здесь не при чём. Ты ничего не делаешь, что было-бы достойно осуждения. Как и я. Мы НИЧЕГО не делаем.
Но ты сам говорил, что здесь и невозможно что-то сделать, можно только ждать.
И вы поверили старому маразматику? Вы, молодые и полные сил, вы погасили свою энергию, вы стали потребителями жизни А я сам поверил вам, поверил, что можно просто жить, но это жизнь моллюска.
Ты что-то задумал, Лич. Я вижу это, и я этого боюсь.
Он подошёл к ней, сидящей на постели, и она с надеждой смотрела ему в глаза, уверенная, что он не станет делать ничего безумного.
Ну, давай уйдём отсюда? Просто уйдём и забудем это безумие. Куда-нибудь в деревню, где нет вируса, нет интернета и полиции. Просто, знаешь, забудем, что мы люди?
Это отчаяние, Баньша. Отчаяние от бессилия. И ты права. Надо уйти. Но я уйду один. Прости, что не смог оправдать твои ожидания. И я не зову тебя с собой, это тебе не нужно, потому что я сам не знаю, куда пойду, в какую сторону. Я не собираюсь бежать в никуда. Я хочу посмотреть и попытаться разобраться в жизни этих людей. Для этого у нас здесь слишком камерная обстановка.
Нет она со страхом смотрела на него, пытаясь осознать услышанное. Ты не сделаешь этого. Ты не можешь так поступить со мной, когда я уже поверила тебе. Это слишком жестоко.
Он взял её за плечи, приблизил лицо, долго вглядывался в её серые, искристые глаза, поцеловал в лоб:
Прости меня, Баньша. Я подумаю, что мы будем делать, а ты он достал телефон, открыл библиотеку. Почитай пока о Гильгамеше, раз уж захотела изучать мифологию. Знаешь, кто это такой?
Герой из Месопотамии? Что-то слышала. Интересно.
Вытерев слёзы, она стала читать, шевеля губами и хмуря брови. Постепенно её лоб разгладился, чтение её захватило. Лич возился на кухоньке, готовя завтрак.