Зря я дала тебе Библию! Сделала тебя занудой сама же. Я думала эта книга научит тебя любить.
Она этому и учит.
Не знаю. Там много хорошего, конечно, но если воспринимать все не буквально, а иносказательно, там много образов и таких смыслов, до которых надо доходить сердцем. Но лучше бы я дала тебе Ремарка как шаблон для действий.
Увы, но именно первая книга закладывает все основы для дальнейшего поведения робота.
Так значит, я не нравлюсь тебе как женщина? Ты можешь хотя бы называть меня как-то ласково? Мне будет очень приятно и мне этого очень не хватает. Этого же не запрещает Библия?
Я могу называть Вас сестра.
Нет, только не сестра! Анджела вскинула руки вверх. Ей хотелось броситься на робота с кулаками и ее раздражало, что он такой спокойный.
Простите, я опять сказал что-то не так.
Ну, скажи хотя бы как тебе моя фигура? Скажи хоть один комплимент мне, как девушке? Это так сложно?
Ваша фигура соответствует росту и пропорциональна весу. И еще я должен заметить, что изначально предупреждал Вас в своей скупости на проявления любви. Я никогда не обманывал Вас. И наверно не виноват ни в чем.
Виноват. Это разве комплимент?
Простите, опять сказал не то.
Ты всегда говоришь не то.
То есть я плохой?
Нет, ты слишком хороший! Если б в тебе был хотя бы один недостаток, то было бы лучше. Но ты идеальный. Но все-таки у тебя есть грех.
Какой?
Грех гордости. Невозможно быть таким идеальным и не гордым.
Я не гордый.
Первый признак гордости это не желание признавать себя гордым.
После этого робот подошел к стене и стал биться об нее головой. Его программа дала какой-то сбой и он не понимал, что нужно говорить и как действовать, а сердце молчало.
Остановись! Что ты делаешь? кричала Анджела, а робот продолжал биться о стену.
Я делаю все, чтобы Вы были довольны мною! Я делал все, как предписывала программа! Но Вы все время меня ругаете! Я не знаю, что я должен делать, чтобы быть хорошим, Роберт остановился и умоляюще посмотрел на Анджелу. Он боялся, что теперь уж точно она его выключит и отправит продавцу.
Быть хорошим это не главное. Надо быть собой.
Но я не знаю, кто я.
Ты Роберт! Ты человек! Нужно чувствовать сердцем, как надо поступать и что говорить. У тебя же есть сердце! Вот оно, Анджела приложила ладонь к его груди, я слышу как оно бьется, поцелуй меня, попросила она.
Этого нет в программе.
Вот опять! Программа! Какой же ты зануда.
Анджела взяла руками лицо Роберта и притянула к себе, затем сама поцеловала его в губы.
Тебе понравилось, Роберт, спросила она, когда закончила целовать.
Теперь я буду в аду? сказал растерянный Роберт.
О, Боже! Ты лучше не нашел слов, кроме этих? У тебя и правда нет ни сердца, ни души, вместо них какой-то моторчик. И как человек без души попадет в ад или рай? Он просто умирает.
Никто не знает, есть у робота душа или нет.
Ну, у тебя уж точно ее нет. Я добиваюсь от тебя хотя бы пару добрых слов, а ты всегда говоришь с холодом и об аде.
А разве это не хорошие слова: доброе утро, доброй ночи, пожалуйста, простите, сочувствую?
Нет! И еще раз нет! Ты не понимаешь.
Да я и правда не понимаю, что Вам нужно.
Мне нужно, чтобы ты стал человеком, обычным мужчиной.
Таким, как был Ваш бывший парень?
Нет, уж точно не таким подонком.
Анджела задумалась: «А что если он станет обычным мужчиной и будет такой же сволочью, как и все? Зачем я пытаюсь сделать его хуже, чем он есть? Это же ангел, почти ребенок. Может вовсе оставить эту идею? Пусть он и дальше будет роботом, если ему так это нравится. Он не хочет ничего чувствовать или не может. Он не хочет свободы. Или не может быть свободным?».
Простите, я никогда не смогу стать Вашим мужем. Мужчиной. Вы говорили, чтобы я больше не произносил этого. Но я еще раз сказал. Только пожалуйста, не замораживайте меня в эту капсулу из которой достали. Я готов делать для Вас все, что хотите, но не могу быть парнем, увы.
Я разморозила тебя из этой капсулы, ты был куском льда и я разморожу твое сердце! И постараюсь сделать из тебя мужчину, Анджела была неотступна, тебе просто нужно побольше экстремальных ситуаций, чтобы ты учился проявлять свою мужественность. Тебе надо походить на курсы карате.