И он не наговаривал «на непьющего руссиянина»: сразу после совещания с «ближним кругом» и перед звонком в Кремль Борис Николаевич успел «остограммиться» и неоднократно. Только Михаила Сергеевича задел за живое отнюдь не «нетрезвый визит» российского президента. В конце концов эка невидаль: пьяный Ельцин! Увидеть и услышать трезвого Ельцина даже для семьи было редкостью! Куда неприятнее было то, что Ельцин предложил «делёж» информацией. И куда неприятнее это было оттого, что наводило на мысли. На нехорошие мысли.
Ты сделал правильный выбор, Борис Николаевич.
Михаил Сергеевич постарался «дать себя в эфир» записным бодрячком и оптимистом.
Что касается согласования планов Завтра я отбываю на отдых. Во-первых по плану, а во-вторых теперь можно. Мы свою работу сделали, и, как говорят футболисты, мяч на половине ГКЧП. Будем ждать их хода и реагировать по ситуации. Я не думаю, что их шаги застанут нас врасплох но, как говорится, всё может быть, а берёжёного Бог бережёт. Поэтому на связи с тобой я оставляю Крючкова. Не возражаешь?.. Ну, тогда до свидания, Борис Николаевич.
Ещё не положив трубки, Михаил Сергеевич почувствовал, как под ложечкой у него болезненно засосало от мыслей, «с возрастом» ставших ещё более неприятными. Значит, Ельцин готов поделиться информацией С одной стороны благородный поступок: не зажилил секреты а готов поделиться, не по-братски, так по-товарищески. А с другой: информация-то о ГКЧП: что ещё могло заинтересовать Горбачёва!
Вопрос: откуда? Откуда у Ельцина информация, которой он может поделиться с самим Горбачёвым? С «самим Горбачёвым» это не к вопросу «культа личности», а к вопросу значимости информации. Такую информацию о ГКЧП, которая могла бы заинтересовать Горбачёва, Ельцин мог позаимствовать только у самого ГКЧП. Точнее: у одного или нескольких его членов.
Кто?! Кто «стукач»?! Кого пригрел у себя на груди?! В минуты опасности для самого себя Горбачёв соображал мгновенно. Вот и сейчас за считанные мгновения Михаил Сергеевич не только «прошёл по вехам», но и успел оценить кандидатуры. Да и «узок круг их», как сказал бы Владимир Ильич. Никаких «тёмных лошадок»: известные всё лица. Лица членов ГКЧП. А эти лица, хоть в лицо, хоть с тылу, Михаил Сергеевич знал «вдоль и поперёк».
«Янаев? Тут и думать нечего: слаб, безволен, безынициативен. Такому не место в «стукачах». Бакланов? Тоже нет, но уже с другой стороны: принципиальный, идейный, почти большевик. Такой не пойдёт на контакт с Ельциным, который для него, безусловно идейный враг. Из того же «лукошка» Шенин, одна из самых больших ошибок президента по линии кадров. Остаются четверо: Павлов, Пуго, Язов и Крючков.
Но и здесь, как будто, нет загадок. Павлов? Вряд ли: слишком большой чистоплюй, чтобы «продаваться» вторично: одного акта купли-продажи Горбачёву ему «за глаза» хватит. Пуго? Борис Карлович до сих пор шарахается от Ельцина, как черт от ладана. Что тому причиной чёрт его знает: может личный момент, может политический. В любом случае, Пуго не пойдёт к Ельцину не только в «стукачи», но даже в гости».
Горбачёв «вычеркнул» ещё две фамилии из списка «кандидатов в иуды». Теперь в нём оставались только обладатели больших звёзд: маршала и генерала армии. Михаил Сергеевич «внимательно пригляделся» к звезде с гербом и удовлетворённо покачал головой: Язов был недостаточно гибок для того, чтобы прогнуться перед Ельциным. Да и кто его вывел в люди, как не Горбачёв?! Кем бы он был без Михаила Сергеевича?! Хотя
Осенённый догадкой, Горбачёв наступил себе на мысль и «внутренний язык». И то: разве он не проделал то же самое и с Крючковым? Разве не извлёк он и этого человека из политического небытия? Ведь «извлечение» Крючкова состоялось не на безальтернативной основе: были и другие соискатели и с такими же погонами, а то и «позвёздней».
Конечно, у Владимира Александровича имелись неоспоримые преимущества перед другими соискателями. Нет, не в профессиональном отношении: в личном плане. Крючков был многолетним сотрудником Андропова ещё со времён партийной работы а это для Горбачёва являлось лучшей характеристикой. Да и Александр Николаевич Яковлев «лично рекомендовали» а этому человеку Михаил Сергеевич верил даже тогда, когда для этого не было никаких оснований.
Да, объективно в плане субъективных интересов Горбачёва Крючков оказался наиболее приемлемой кандидатурой на пост «надзирающего за ЧК». Особенно в сравнении с тогдашним Председателем КГБ Чебриковым, который не был человеком не только Горбачёва, но и Андропова. Как выходец из Днепропетровска, он мог быть только человеком Брежнева и «днепропетровского клана». Недаром в восемьдесят четвёртом, при выборах Генсека, он поддержал кандидатуру Черненко и этого Михаил Сергеевич ему не забыл.