Осенью вечер наступает быстро. Только что светило солнце и вот его уже всё активнее замещает бледный серп луны. Но активность его только в работе локтями: в вопросах энергоснабжения товарищ не конкурент дневному светилу. И это обстоятельство меня более чем устраивает. Я спокойно осматриваюсь по месту, спокойно фиксирую «наличие отсутствия» и спокойно же «отступаю в тыл». На сегодня я выполнил программу, хотя ничего и не программировал
Глава шестая
Город полнится слухами, потенциальная клиентура страхами. Эффект от всего лишь начала моей трудовой деятельности превосходит все ожидания и ожидания всех. Естественно, что каждый ожидал своего, но не каждый дождался. Это я о клиентах: их ожидания совсем другого рода. «Народ», определивший себя над народом, реагирует, как надо мне: полными штанами «добра». В расчётах по их адресу я не ошибся.
Кажется, не ошибся я в расчётах и по адресу тех, кто по моему адресу: наших доблестных сыскарей. Доблестных лишь тем, что в очередной раз демонстрируют полную непричастность к доблести. У товарищей никаких шансов на медаль «За доблестный труд»: ни труда, ни доблести. Обычно её хватает лишь на героический отъём собственности и здоровья «подзащитных». И то всегда по месту службы и при работе в численном большинстве. И не как в хоккее, а как у военных: для успеха наступательной операции нужно создать трёхкратное превосходство в силах. Своей каждодневной практикой наши «стражи» доказывают, что «на войне как на войне» это не только на войне. Пусть даже и воюют они исключительно с собственным народом.
«Ищут пожарные, ищет милиция». По счастью, ищут не меня, а безымянного злодея без примет «о трёх головах» а то и больше. Товарищи пошли туда, куда я их послал. И не так послал, как они «посылают» нас. Я обошёлся без посредства языка. Но это не помешало мне наставить их «на путь» и неважно, что далеко не истинный. Как минимум, я обеспечил товарищам фронт работы, в основном по линии сбора макулатуры.
Ну, и начальству рядовых «пинкертонов» я дал возможность проявить себя во всей красе: покрасоваться перед камерами в момент дачи указаний и заверений. Указания и заверения, хоть и предлагаются разным потребителям, ничем не отличаются друг от друга. Разве, что глагольными формами. В первом случае используется глагол в повелительном наклонении: «принять» (меры), «установить», «обезвредить». Во втором то же, но от первого лица во множественном числе: «примем», «установим», «обезвредим».
Пока указания и заверения «соответствуют» лишь на одну треть по части «примем». ГУВД широко оповестило широкие же слои населения о том, что оно: а) приняло план; б) приняло меры; в) приняло обязательства. Этим «трёхголовым» принятием дело и ограничилось. Дальше оно идти не хотело, как ни подталкивало его начальство. Дело встало, потому что «зависло».
Я, конечно, не снимаю с себя вины за этот плачевный результат: не дал наводки, не «засветился». Но и «пинкертоны» хороши: очень плохи. Оперативно упершись в стену, оперативники тут же двинули «проторенной дорожкой»: вместо работы по делу занялись работой с делом. Уже через неделю от моего «второго пришествия» доблестное ГУВД смогло предъявить общественности первые результаты своей многотрудной деятельности: первый и очень пухлый том. Конечно, оно могло предъявить и другие результаты своей деятельности и тоже пухлые: опухшие физиономии «разрабатываемых лиц», но не стало делать этого. И не из гуманности, а по техническим соображениям: опухшие физиономии не помещались в экран. Да и результат был только на лице, а не налицо: лица «лиц» претерпели без пользы для дела. Как для дела истины, так и для конкретного уголовного. Претерпели, как элементы очередной несостоятельной версии.
Но не зря ещё Михайло Ломоносов говаривал: «Сколько чего в одном месте убавится столько в другом прибавится». Несостоятельность «правоохранителей» наглядное доказательство моей состоятельности. Хотя бы состоятельности принятых мною мер в обеспечение непринятия мер в отношении меня. Непринятия действенных мер посредством принятия бездейственных тех, что не для дела, а для «дела».
Но «почивать на лаврах» последнее дело. Потому что безделье. Потому что в моём понимании день это рабочий день. А когда, верный установке «заботиться о своём», день так и делает: озадачивает и нагружает, то почивать и вовсе безнравственно! Потому что «труба зовёт»! Пусть даже та самая, которая «труба»! Им «труба»!