Нечего форсить.
Ну нечего так нечего. Во дворе я стал героем дня. Пацаны завистливо разглядывали мой ободранный бок и по пятому разу слушали, как я улетел в кусты и потом отмывался в шахтовой мойке. Но мой рассказ о далеком кордоне на неведомом никому Телецком озере потряс их до глубины души.
Когда едешь-то? это главный задира во дворе Костя Пуп. Кличку свою он получил за то, что всегда лез вперед других и яростно отстаивал свое мнение, даже если был не прав.
Послезавтра довольно осклабился я.
На целых две недели? недоверчиво спросил мой закадычный дружок Пашка.
Может, и больше, если егерь не против будет.
При упоминании егеря все закивали со значительным видом. Слово-то какое егерь. Так и веет от него чем-то загадочным.
И чего ты там две недели будешь делать?
Как это чего, егерю помогать. Нарушителей не пускать, зверей кормить. А еще тайменя буду ловить. Мы с батей сегодня даже мыша сделали специального!
Какого мыша, что ты брешешь? в голос загомонили пацаны.
Не верите? Сейчас вынесу я опрометью бросился домой. Отца, к моей вящей радости дома не было, и я беспрепятственно схватил вожделенную мышку и понес показывать. Пацаны долго крутили ее так и эдак и опасливо пробовали остроту тройников. Наконец Серега Колчак, слывший самым опытным рыбаком, веско изрек:
Добрая снасть. Должен таймень взяться. Ну или хотя бы щука
Последующие два дня были самыми долгими в моей жизни. Я так рвался на загадочный кордон, что если бы не восьмерка на колесе, уже уехал бы на велосипеде. И вот наступило долгожданное утро! Я долго не мог уснуть, боялся проспать ранний подъем. А когда уснул, то и во сне продолжал бояться и просыпался каждые полчаса. Под утро, когда крепкий сон наконец одолел меня, в комнату тихо зашел отец:
Сына, вставай, ехать пора. Я ошалело вскочил, завертел спросонья головой.
Десять минут тебе даю. Умывайся, пей чай и спускайся к машине. Я выглянул в окно там стоял «РАФик» дяди Саши, и возле него курили все трое отцовских друзей. Дядь Саша, дядь Сережа и дядь Вова. Я метнулся в ванную, затем на кухню, не жуя проглотил бутерброды и кинулся одеваться. Мама чмокнула отца, потом меня, спросила:
Ничего не забыли?
Я принялся судорожно вспоминать, не оставил ли чего важного? Большую лупу и перочинный нож я еще с вечера распихал по карманам, остальное было в сумках и рюкзаке, которые отец уже унес в машину.
Я отрицательно помотал головой, чмокнул маму в щеку и побежал вниз, прыгая через три ступени.
О, вольный поселенец! дружно поприветствовали меня отцовы друзья. Готов к труду и обороне?
Всегда готов! бодро отрапортовал я.
Ну поехали, раз готов.
Я забрался в салон и устроился у окошка, приготовившись к Приключению
Не знаю, успели ли мы выехать из города, когда я заснул. Но проснулся я, когда мы подъезжали к Бийску.
Да, брат, силен ты спать это дядь Вова, невысокий и сухопарый, заядлый охотник и неутомимый рассказчик. Так все самое интересное и проспишь. Вот, помнится, был у нас на участке Витя Храп
Я потер глаза, потянулся и выглянул в окошко на проносящиеся мимо поля. На дворе был почти полдень. И правда, неплохо я поспал. Когда мы выезжали, едва ли было пять утра. Я нащупал в поклаже пузатую алюминиевую флягу с крышкой на цепочке, отпил немного теплой воды и наконец проснулся.
А долго нам еще ехать?
Ну ты, брат, даешь. Конечно же долго, считай только от дома отъехали. К ночи должны добраться до берега. Там разобьем палатку и заночуем, а утром за нами на лодке придет егерь.
Я присвистнул. Далеко, оказывается, до Телецкого. И это очень меня волновало. Ведь чем дальше от дома, тем ярче приключения!
«РАФик» натужно гудел мотором и шелестел покрышками по асфальту, отец перебрался с переднего сиденья в салон, и они с мужиками взялись играть в «дурака», изредка покуривая в окно. Я же, воспользовавшись моментом, уселся на место отца рядом с дядей Сашей и с восторгом уставился вперед. А посмотреть уже было на что по обеим сторонам дороги появились высокие холмы, покрытые буйным разноцветьем. Или это уже были маленькие горы? Я очень хотел, чтобы это оказались именно горы!
Пап, а мы уже на Алтае?
Конечно, давно уже.
А это вокруг уже горы? я затаил дыхание.
Какие же это горы, так, холмушки. Но скоро уже начнутся горы