Полегче! сказал Воронин. А то нажалуется местным эскулапом. Накапают начальству.
Да, я только так, чтобы смирно себя вела.
Оставить!
Лариса Алексеевна спотыкаясь и со слезами пошла туда куда ее вели, с видом словно на эшафот.
Принимайте! сказал Воронов доктору как старимому знакомому. Можно было сделать вывод, что лейтенант в больницу ездит как себе на работу и работает санитарам на полставки. Из церкви! Помещалась! В колокола звонила! Не наша забота!
И полицейские усмехаясь ушли.
Женщина врач в белоснежно халате посадил Ларису на стул посреди большой комнаты приемной, а сам стал немного вдалеке. Чернявая медсестра за столом стала записывать. А крепкая санитарка с руками по швам смотрела, не мигая, словно не живое изваяние.
Что с вами случилось? ласково спросила Скворцова.
Ничего не случилось! ответила Лариса Алексеевна.
Ну как же ничего! Почему тогда вы здесь?
Не знаю! Я ничего плохого не сделала!
А полицейские, говорят, что в колокола звонили.
Звонила!
Зачем?
Не знаю. Давно себе представляла.
Ну, хорошо! Ваша полное имя отчество и фамилия.
Пастушенко Лариса Алексеевна.
Год рождения?
Одна тысяча девятьсот шестьдесят первого.
Замужем?
Нет в разводе!
Дети есть?
Есть сын!
Телефон сына знаете?
Знаю!
И Лариса, однажды выучив мобильный телефон сына, назвала цифры.
Хорошо! сейчас санитарка вас проводит в палату и вы отдохнёте.
Санитарка ожила и сделала шаг навстречу Ларисе.
Лариса Алексеевна попятилась.
Санитарка взяла Ларису за руку и потащила за собой.
Ларису привели в какую-то комнату и приказали раздеться догола.
Женщина смутилась и замешкалась.
Санитарка разозлилась и стала прямо стягивать с Ларисы одежду.
Раздела и дала старый весь потрёпанный халат и резиновые тапочки от разных пар и размеров.
Палата куда привели Ларису была с низким потолком грязной и переполненной женщинами разного возраста от молодых до дряхлой старухе с немытыми растрёпанными длинными и седыми волосами.
Больные смотрели на новенькую безразлично.
Ларисе указали на железную койку в проходе.
Сиди и помалкивай! А то получишь у меня! сердито сказала санитарка.
Лариса не подчинилась. Она впала в исступление.
Мерзавцы! выкрикнула Лариса и бросилась на санитарку с кулаками.
Силы были не равны. На помощь санитарки на удивления Ларисе пришли сами же больные, которые должны были заступиться, но нет. Стали ее крутить и намертво привязали к койке. Лариса долго билась и пыталась освободиться, но выдохлась и затихла, и только тихо вздрагивала, и жизнь словно оборвалась так, когда предали и растоптали.
Глава третья
В хутор Тузлуки, что был на реке Маныч посторонние люди не заезжали. Из местных не больше сотни казаков, все другие были дачниками и их гости. И я предпочитал летом Черному морю Маныч и Хутор Тузлуки. Я останавливаюсь у Вовы Дикова.
Деков пышущий здоровьем казак с усами широкоплечий коренастый с могучей силой в руках мастер рукопашного боя. При этом он не показал мне ни одного приема, за то учил меня по настоящему ловить сетью рыбу, готовить казачью уху. По-настоящему, это когда вы не просто закладывает пищу в котел или ставите сеть, это когда вы думает не, а улове и не о насыщении утробы, а о том, чтобы подарить радость, прекрасный миг счастья друзьям с которыми сядете за стол. У Дикова две жены и четыре дочки. Однажды попав в Тузлуки он так полюбил этот край, так что остался здесь навсегда переехав с Батайска, а за Вовой в Тузлуки попали все его друзья и еще сотни людей со всей России.
Артурчик ты опять прячешься о советской власти! весело говорит мне Диков пре встречи.
Так нет же советской власти! Вся вышла!
Путин советская власть! отвечает Диков и смеется.
Вообще Диков плевал на любую власть он браконьер этим и живет. В телефонной записной книжки у него телефоны всех местной элиты. Судьи депутаты.
Мы сидели под навесом, и пили с Диким пиво с жирной шамайкой занесенной в красную книгу.
Что москвичи? спрашиваю я.
Едут! Завтра будут! Начальника охраны Путина с собой везут.
На черта?
А ты как думаешь? хитро по-казачьи прищуривается и улыбается Диков.
Убийства Путина, ничего не решит!