— То есть, как это, герцог?
— Ну, какой-нибудь спор… знаете, любезный маркиз… В полном прощении того, кто прольет кровь этого мушкетера, нечего и сомневаться. А еще лучше — сегодня на охоте нечаянный выстрел… — пояснил д'Эпернон, пытливо взглянув на собеседника. — Ее величество воспользуется первым же случаем, чтобы богато наградить за неприятности, которые могут возникнуть при этом.
— Сегодня мы услышим этот нечаянный выстрел, герцог. Кроме того, нам непременно надо разузнать о призраке и разыскать патера Лаврентия.
— В самом скором времени сделаем это, любезный маркиз, так как опасность с каждым днем увеличивается. Но вот и их величества: король со своей прекрасной супругой, принц Конде, граф де Люинь и герцоги Сюлли и Бриссак, испанская донна, герцогиня де Шеврез и маркиза д'Алан-сон, маршал Кончини и герцог Монбазон. Сейчас начнется блестящая охота…
— Которая будет иметь кровавый конец, — мрачно прошептал маркиз де Шале.
Придворные экипажи быстро подъехали к террасе. Все приготовились встретить королевскую чету, а гофмаршал и егермейстер велели расставить у портала пажей с соколами, лошадей и свору.
Яркое весеннее солнце осветило эту блестящую картину.
Людовик XIII вышел из кареты и помог выйти королеве. В замке их ожидал завтрак. Анна Австрийская с обычной милой приветливостью поклонилась стоявшим полукругом придворным и прошла со своим серьезным молчаливым супругом в замок.
Старый мрачный замок был любимым местом отдыха Генриха IV, и молодой Людовик также любил посещать его, потому что за ним далеко тянулись леса, где можно было отлично поохотиться.
В то время, как придворные кавалеры и дамы входили за их величествами в замок, где встретил гофмаршал, граф де Люинь по приказанию короля велел приготовть все к началу охоты. Людовик знал, что его любимец превосходно умел устраивать эти вещи по его вкусу.
Герцог д'Эпернон говорил о двух придворных партиях, но тут ничего подобного не было заметно, разве что кто-нибудь вполне посвященный в интриги обратил бы внимание на отдельные группы придворных, состоявшие из приверженцев той или другой партии. В общем же, все было по-прежнему церемонно и спокойно, так что никому и в голову не пришло бы заподозрить тут непримиримую вражду.
Впрочем, ведь первое условие в жизни придворных и дипломатов — уметь хорошо скрывать свои мысли и чувства.
Большая часть кавалеров прошла в конец террасы и там ожидала начала охоты. Несколько поодаль стояли герцог д'Эпернон и маркиз де Шале, незаметно наблюдая за всем происходящим. Король скоро стал торопить с охотой. Он подал руку королеве и по широким ступеням спустился вниз. Здесь всхрапывали уже приготовленные лошади, в нетерпении охотничьего инстинкта беспокойно топталась свора. Весело затрубили охотничьи рога. За Анной Австрийской вышли дамы ее свиты, которым охота всегда доставляла особенное удовольствие. На молодой королеве была хорошенькая черная шляпа с двумя дорогими белыми перьями, прикрепленными бриллиантовой пряжкой. Роскошные черные локоны, полуприкрытые испанской вуалью, ниспадали на тонкую белую шею, обвитую чудесным колье из драгоценных камней и жемчуга. Черное бархатное платье, плотно облегавшее тонкую талию и спускавшееся вниз тяжелыми складками, было убрано кружевами. Паж нес длинный шлейф. Спереди бархат расходился на зеленой атласной юбке, а отвороты, вышитые золотом, придавали туалету королевы благородную величественность.
Анна Австрийская шла, опираясь левой рукой на руку короля, а в правой держала маленький хлыст с золотым набалдашником. Чуть поодаль следовали пажи с дрессированными соколами йа руках.
Лицо короля Людовика казалось еще более суровым из-за низко опускавшихся на лоб темных волос и черной шляпы с широкими полями и белыми перьями. На нем был зеленый кафтан и короткий испанский белый плащ.