Ты обещал, что он меня не тронет, а я чуть коньки не отбросила.
Карзах прочистил горло.
Я среагировал поздно. В этом моя вина. Однако, ты жива, а Адлегос теперь не представляет опасности.
Почему такие, как он, настолько агрессивны? Мы же даже практически не были знакомы.
Ты не маленькая девочка, Кригрейн. В нем животного больше, чем человеческого. К слову, сама знаешь, что людям свойственно иметь стереотипы и собственные принципы, которые запросто могут противоречить здравому смыслу.
Какое мне, нахрен, дело до их принципов. Я что, кусок мяса, на котором он может практиковать все, что ему вздумается?
Ты слишком идеалистична в этом плане. Люди опасные создания. Тебе не трудно жить?
Не надо учить меня жизни! Меня просто бесит, что я не могу нормально жить из-за животных, типа Адлегоса. Он же по головам пройдет, чтобы получить то, что ему очень хочется.
А ты не пойдешь по головам?
Я сделала много ошибок в жизни, но трупами дорогу не вымащивала.
У нас у всех еще много ошибок впереди. Я очень хочу верить в то, что тебя не обуздает жажда крови.
Айка с трудом привстала и посмотрела в окно.
Я весь день провалялась?
Да, уже вечер. Адлегос неслабо тебя шарахнул. Я вколол тебе ренебодерин, он способствует восстановлению тела. Поэтому ты столько пролежала.
Мне нехорошо.
Это сильное лекарство. Тебе скоро станет гораздо легче. Сейчас тебе лучше отдохнуть.
Вечер сгущался за окнами. Город Старгром засыпал, хотя сложно это утверждать на данный момент. Раньше по улицам ходили люди, и когда они пропадали, можно было точно сказать, что город уходил на боковую.
Сейчас же, лишь редкий человек и банды мародеров, как тараканы, ползали по переулкам. На Айку вновь надавило одиночество, от которого она так спасалась. Казалось, что во тьме кроются ответы на все вопросы на этом свете, но лишь насмешливо прячутся, дразня людей тем, что они все же есть.
Карзах отодвинул табуретку и заполз на свою кровать. Тело ломило после драки.
По-твоему, это справедливо? Вновь начала Айка. Справедливо то, что всех тут закрыли умирать?
А по-твоему справедливо, если бы эта зараза перебила всю страну?
Если бы ты стоял у руля власти, ты бы тоже закрыл город?
Между моралью и долгом постоянно идет война. Ради спасения миллионов я бы пожертвовал тысячами.
А перестрелял бы эти тысячи?
Это противоречит и морали, и долгу одновременно.
То есть пассивное убийство людей, когда их запирают в клетке, это праведное дело, а активное убийство, когда их стреляют, это террор?
Ты гиперболизируешь, Кригрейн. В любом случае, это отличие политика от рядового гражданина готовность принимать жесткие, но необходимые решения.
А если бы болезнь разразилась в столице, то политики бы закрыли себя и героически полегли?
Ты мыслишь масштабами рядового обывателя. Гибель всего правительства это серьезный удар по государству и его обороне. Разумеется, все силы бы были брошены на спасение наших лидеров.
То есть мы все-таки делимся на людей первого сорта, второго, третьего
Кригрейн! При возобновлении подобных разговоров и их настойчивом продолжении, я буду вынужден написать на тебя руководству. А там поминай как звали!
Ясно. Пропагандист долбаный.
Поверить не могу, что меня на старость лет забросило на работу с насильником и предательницей народа!
Айка вновь повернулась на бок. Она сделала вид, что не услышала слов командира отряда.
Меня бесит не то, что нас закрыли. Продолжила Айка спустя время. Это необходимость. Меня приводит в бешенство то, что никто не пытается разработать лекарство. Нас оставили подыхать, а кто выживет, тот молодец.
Ты правильно сказала ранее. Мы не того ранга для власти, чтобы о нас беспокоиться.
Айка и Карзах некоторое время думали о своем. Тишина повисла в комнате.
Завтра к нам придет многоуважаемый Коршух Бильгворд, агент ОПНО. Спокойно продолжил Карзах через минуту. Мне придется отдуваться за весь отряд, но, самое главное, не лезь. Ясно, Кригрейн? Твой язык отправит нас обоих под автомат, а я предпочитаю еще пожить столько, сколько мне отпущено судьбой.
«Лишь глупец не видит истину! Нас окружает враг, он повсюду! Враг выстраивается у наших границ, он топчет наши родные улицы сапогами своих агентов! Враг со звериным оскалом смотрит на наших женщин и детей! Наших детей повесят на дорогах, а женщин изнасилуют на глазах у мужчин! Каждый сын Дользандрии должен быть готов взяться за оружие! Каждый сын Дользандрии должен уметь обращаться с автоматом, чтобы убить врага! Смерть врагу! Смерть вражеской идеологии, которая жаждет умов наших детей! Смерть вражеским солдатам, которые жаждут наших женщин! Смерть вражеским лидерам, которые жаждут нашей смерти! И нет большего счастья для дользандрийского солдата, чем умереть, вскрикнув имя нашего Лидера, пока смерть не прикоснулась к кисти его! Слава нашему Лидеру! Слава нашей Дользандрии! Слава нашему режиму!» Айка может повторить это наизусть. Каждый день телевизоры повторяют дользандрийцам пламенную речь о войне. О благой войне с сияющими рыцарями. О войне добра и зла.