Твои маленькие трагедии
Матвей Снежный
© Матвей Снежный, 2020
Глава 0
Корнелия смотрит с отвращением на зарешеченное окно в огромной палате, где четырнадцать кроватей стоят впритык друг к другу. Железные решетки у изголовья, железные решетки на окнах, что не открываются полностью в такое пекло невозможно даже проветрить помещение. Приходится слушать, как на кровати слева старушка в казенной пижаме кричит, что видела у Корни еду и требует поделиться. Девушка справа повернута спиной и смотрит куда-то в пустоту. Все койки заняты, кроме первой, что стоит к дверям ближе говорят, что ровно сутки назад на ней умерла женщина и пролежала так несколько часов, пока санитары не соизволили что-либо сделать.
Родители говорили, что повезут Корнелию на просмотр нового помещения для филиала кондитерской. Девушка должна была что-то заподозрить, когда машина покинула окрестности Гротхена. Она должна была что-то заподозрить, пока ее вели между однотипных кирпичных зданий за высокой решеткой но когда до нее дошло, что происходит, было уже слишком поздно плакать или кричать. Деревянная дверь захлопнулась, Арин прошептала короткое «Прости», а санитарки заставили Корни раздеться. Осмотрели ее так унизительно, что теперь еще несколько дней она не сможет нормально сидеть. У нее отобрали телефон, электронную книгу, документы и остатки наличности все это будет лежать до тех пор, пока Корнелию не выпишут. Когда это произойдет неизвестно.
Это все напоминало тюрьму больше, чем обычную больницу: закрытое отделение, можно выйти в крошечный коридорчик между палатами, который расширяется в середине место, предназначенное для приема пищи, оснащенное двумя грубыми столами и рядом прибитых стульев. Можно выйти в убогий туалет без перегородок, где не было ни намека на уединение. Душевая открывалась только вечером пациентки записывались, в какой последовательности идут мыться, без записи Корни не имела права даже принять душ. Единственной радостью оставался балкончик, на котором сидели курящие гулять по территории запрещено: не те диагнозы, не то отделение.
Корнелия вздыхает. Полупрозрачный человек садится рядом, смотрит на нее и улыбается. Ему-то здесь весело он может проходить сквозь стены и знать, где что происходит.
Это наблюдательная. Или наблюдательская. Я не знаю, как правильно, говорит он. Они держат тут до месяца, чтобы понять, куда тебя дальше переводить.
Замечательно, цедит Корни и сворачивается на казенной кровати.
Спасибо, что постельное белье относительно чистое и пахнет хлоркой, а не чьими-то испражнениями.
Они поведут тебя на первый осмотр скоро. Поговорят. Захотят знать, что с тобой не так. Может, даже таблеток дадут. Только выплюнуть не получится следят.
Помолчи, фыркает Корни.
Возможно, что слишком громко соседка справа ворочается и смотрит на нее. Мулатка. Скорее всего, метис у нее каштаново-рыжие волосы, светло-зеленые глаза и довольно милые черты лица. Девушка улыбается.
За что тебя?
Я вижу тех, кого нет, отвечает Корнелия.
Я тоже! улыбается соседка. Меня зовут Беатрис.
Корнелия, выдыхает Флоренс. Соседка кажется нормальной. Относительно того, где они находятся.
А ну тихо! влетает озлобленная санитарка, и Корни съеживается.
Ей не хочется здесь находиться. Ей здесь не нравится. Ей не нравится ни зеленая краска, которой выкрашены стены, ни потертый деревянный пол.
Она не понимает, почему родители так с ней поступили. Неужели после той несчастной аварии они только и хотели, что навредить ей или куда-то спрятать? Она же никому не мешала. Она ничего не сделала.
Она не хотела садиться за руль в тот день, потому что ей было слишком паршиво, чтобы следить за дорогой. Она ненавидела Викторию, которую должна была возить по салонам и слушать ее едкие комментарии ко всему, и как назло дочка Уордсона была слишком активна в тот вечер и Корни не заметила, что впереди несется какая-то дешевая легковушка. Она помнит глухой удар, темноту и свет ламп, что разъедал взгляд, стоило открыть глаза. Виктория отделалась легким испугом. Корнелия пережила клиническую смерть. А потом она начала видеть тех, кто уже мертв и никто не верил, что это возможно. Даже собственная семья.