Анфас хотел рассмеяться розыгрыш получился прекрасным по исполнению и ужасным, как и предполагалось, по восприятию для разыгранных им людей, но внезапно заболела голова, а голые ступни вдруг ощутили холод деревянного пола.
За спиной вдруг раздался негромкий глухой стук. Анфас обернулся, чтобы увидеть пустой коридор, и сразу почувствовал не только холод. Головная боль ушла, а заменила ее пугающая до дрожи мысль что Анфас будет делать, если встретит в Адолроне такого же невидимого человека, как и он сам?
ГЛАВА 2
Гхолал не хотел рассказывать никому про их с Сотом прыжок в уже третий по счету мир. Не потому, что думал не поверят или замучают расспросами, а потому, что он всё еще мыслями оставался там. В мире, где Крысий Глаз пытался убить своего родного брата, а их сестра мечтала покончить с ними обоими, лишь бы выжить самой. Листница Ценой собственной жизни она вернула его, Гхолала, в Адолрон, хоть он и не просил, внутренне уже смирившись со всем в тот момент.
Встреча с тобой была мне необходима
Последние слова, что Листница произнесла перед тем, как навсегда закрыла глаза, вызывали у оборотня глухую, давящую боль в груди. Её голос гудел в голове, не прерываясь ни на миг, а перед плотно зажмуренными глазами появлялось лицо девушки, смотрящей Гхолалу прямо в душу
Не проходящее чувство вины изредка сменялось слепящей яростью, зудящим рвением убивая, заставлять страдать всех живых существ в Адолроне. Мучительное желание повернуть время вспять и не дать Листнице призвать Кнарралтора, нестерпимо медленно и с неимоверным трудом слабело под дрожащими от чудовищного напряжения доводами разума. Смерть Листницы пошатнула Гхолала сильнее, чем он мог себе представить, но мозг упрямо твердил одно и тоже чтобы её смерть не была напрасной, оборотень обязан жить. Жить, несмотря ни на что, вопреки всему и назло всем в этом и остальных мирах. Но сердце, словно пронзаемое острым, раскаленным ножом при каждом ударе, наполняло глаза слезами, а горло забивало комом невыносимого чувства безграничной вины. Вины, что терзала Гхолала хуже пыток, и оборотень искренне ненавидел себя за то, что при всей своей невероятной силе не смог спасти жизнь одному человеку, который сохранил его собственную
Застывшее в немом укоре лицо Листницы часто сменялось страшными вспышками воспоминаний той поистине черной ночи. Он видел свои руки, залитые кровью разорванных на части врагов, но не наслаждался этим, а лишь тщетно пытался заглушить свою внутреннюю боль, словно прикладывая пластырь к оторванной руке
Встреча с тобой была мне необходима
* * * *
Перед самым рассветом, когда Гхолал, наконец-то, смог заснуть, начался ливень. Его шум проник в тяжелый сон Гхолала, разбудив, когда за окном еще было темно. Гхолал полуоткрытым глазом с недоумением увидел распахнутые ставни, гадая, что произошло ведь он их закрывал. Но ливень обрушивал поток бесчисленных ледяных капель на подоконник, после чего невидимые в полумраке брызги летели прямо в лицо оборотню.
Гхолал встал и, протянув руку под дождь, по очереди закрыл обе ставни. В комнате стало чуть тише, темнее, но Гхолалу расхотелось возвращаться на мокрое холодное ложе, поэтому он шагнул к двери. Вряд ли он найдет внизу столь поздних посетителей, что встретят с ним это неприятное утро, но сон исчез, словно и не было, сделав выбор за Гхолала.
Он взялся за металлическую дверную ручку, раздраженно дернул на себя, но дверь не открылась, заставив Гхолала удивиться во второй раз за минуту. Резкий звук за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности и развернуться одновременно Гхолал непонимающе смотрел на вновь распахнутые ставни окна, чувствуя себя обманутым. Дождь вновь врывался ледяными брызгами в темное помещение, а сердце Гхолала начало разгоняться растущим страхом.
Оборотень медленно, очень медленно выдохнул. Бесшумно подошел к открытому окну и, встав сбоку от левой ставни, посмотрел на улицу. Поток дождя размыл очертания домов, но не смог скрыть быстрое движение за углом трактира
Гхолал прыгнул в окно. Лишь когда на плечи обрушилась ледяная вода, а внизу увидел стремительно приближающиеся дорожные камни, он вдруг задумался о том, зачем, собственно, он прыгнул в окно.
Приземление оказалось жестким и неприятным. Скользкие от дождя камни не дали ногам никакой опоры, и Гхолал растянулся на них, больно ударившись плечом и ребрами.