Шанс изменить ситуацию своим вмешательством был, но небольшой, поскольку заправщики ещё не насытились кровью, судя по активности обсуждения происходящего. Он отодвинул кусты и посмотрел внимательнее. Парень на земле сжался, прикрыв голову руками. Его не пинали, а только толкали и, кажется, плевали в него. Но как только он приподнимался, двое сразу бросались ему на спину, парализуя попытки сопротивления и побега дружным хохотом и новым ударом.
Прошло секунд тридцать, в течение которых Пётр Алексеевич принимал решение. Единственное, чему он научился хорошо за свою жизнь, это отличать добро от зла. Драка для него не всегда была злом, и, возможно, тот, кого били, был последним негодяем, которого современные тимуровцы ставили на путь истинный.
Именно поэтому он не вмешался с первой секунды.
Его компас не показал чётко, где добро, а где зло. Тем не менее оставить их и пойти своей дорогой у него даже не возникло мысли.
А если я тебе так пну по уху, тебе будет смешно?
Олег автоматически повернул камеру в сторону звука, увидев выходящего из кустов пенсионера. Обе груди у него были в орденах.
Ветеран, старикан, хотя и опирался на трость, шёл бодренько.
Дедуля, ты чего, войной ошибся? спросил Аркашка, одноклассник Олега.
Да, дед. Вали отсюда. Мы хулигана жизни учим, вторил ему Лёха.
Тот был на два года старше, откосил от армии и негласно был заводилой их компании. Все засмеялись его издёвке. Кроме деда, что смотрел сурово, нисколько не оценив шутку.
Так ежели он хулиган, а тебе есть чему его научить, что же ты один на один ему урок жизни не показываешь? Что же вы, как стервятники, его втроём клюёте? Кишка тонка?
Ромка, свернувшийся на земле, с появлением ветерана зашевелился. Приподнял голову и решил, что внезапное появление ветерана прекрасная возможность вырваться из лап своих обидчиков. Сжавшись в пружину, он резко оттолкнул ближайшего соперника и рванулся в сторону деда, посчитав, что тот выступит некоей преградой и помешает преследованию. Нужно было вырваться к людям. Иначе они его прикончат.
Олег вовремя отвёл взгляд от деда, заметив, что их жертва собралась податься вперёд.
Держи его!
Но крик несколько запоздал, и парень почти вырвался из круга. Витька схватил его мускулистой рукой за край рубашки, и она с треском окончательно разорвалась, остановив поступательное движение беглеца. Все снова оживились, получив возможность поглумиться над дерзким побегом.
Про деда все тут же забыли, так как Борис испытал на себе удар в пах от попытки побега, что привело других участников в ярость и восторг одновременно. Олег вдруг сам ощутил, что эта гнида слишком дерзнула. Адреналин и зрелищность, мысли о куче просмотров и лайков дёрнули его вперёд, и он со всего размаха ударил Ромку ногой в ухо. Тот отлетел на полтора метра от удара и закричал.
Дай ему, Олежа! Пусть, сука, покушает зубы с кровью за свою наглость!
Наглость Ромки была сверхдопустимой. Он пришёл в школу в новых кроссовках. Balanciaga. Именно так, а не Balenciaga.
И всех уверял, что это фирменная вещь за восемьдесят тысяч рублей. Ему его дядя, крутой бизнесмен, подарил их на тринадцатилетие. Хотя на самом деле так Олегу эту историю преподнесли другие. Сам Ромка ещё наглее себя повёл, сказав, что ни перед кем не собирается отчитываться за то, что носит, по какой цене и какого бренда. Мол, его дело. Верх наглости.
За это его и приговорили к штрафу в десять тысяч, а также избиению с онлайн-трансляцией. Не по-пацански он решил себя приподнять, а других опустить. Шарик круглый. К нему же и вернулась его движуха. Избиение шло вялотекуще, так как Ромка был не боец, и бить его злости не хватало, зато, когда он чуть рыпался, азарт просыпался, и тогда шоу набирало обороты и просмотры в Сети.
Когда Ромка заскулил на земле, все дружно заорали:
Давай, сучка, скули!
Нет, хрюкни, и мы пощадим свиноматку!
Жду, когда обоссытся в свои фирменные кросы, чтобы ему на голову надеть!
Хохот вторил коллективному пиршеству молодых хищников. Рука Петра Алексеевича сжала трость, на которую он опирался. На него никто не смотрел. Как если бы он так и стоял за кустами. Для них его не существовало.
Жгучая боль, вспышка и темнота зафиксировали последнее воспоминание Олега в тот момент, когда его ещё здоровый нос ощутил на себе тяжесть удара тростью.
Военное прошлое Петра Алексеевича осталось в прошлом. Он не был быстр и силён, его тело забыло приёмы, которым его научила война, чтобы максимально быстро убивать. Да и убивать он, собственно, не собирался. Но его характер уже однозначно ориентировался на компас добра и зла, и когда стрелка указала, где зло, руки взялись за трость, как когда-то в детстве играли в лапту, и со всего размаха ударили, резко двинувшись в самый центр драки.