Есть!
Начавшие уже паниковать «следопыты» тут же сгруппировались вокруг предводителя. Концов решительно надавил на кнопку и огромный стеллаж медленно отъехал в сторону, открывая взору массивную дверь серо-стального цвета.
Она!
В голосе «слесаря Михеева» слышалось не столько восхищение, сколько удивление: кажется, он действительно не верил в эту затею.
Попробуйте открыть! показал на дверь Концов.
Слушаюсь, господин полковник!
«Михеев» вооружился связкой с отмычками, «фомкой» и
Она не заперта!
Ротмистр медленно повернулся к подельникам. Лицо его уже успело принять меловой окрас, а глаза достаточно заметно выкатиться из орбит.
Без труда обнаружив в «Михееве» признаки неподдельного ужаса, Концов и сам постарался максимально правдоподобно утратить лицо.
К-как не заперта?
В порыве творческого энтузиазма Павел Андреич решил, что небольшое заикание не только не помешает, но и придаст «испугу» большую достоверность, не говоря уже о дополнительном колорите. Отодвинув в сторону опешившего «Михеева», он с силой надавил на дверь, которая и в самом деле не образовывала с косяком единого целого. Тяжёлая стальная махина медленно поплыла внутрь помещения.
Никто из участников «экспедиции», не исключая и самого Концова, прежде не видел такой комнаты. Стены без окон и отдушин, а также пол и потолок были обшиты толстыми звуконепроницаемыми листами легированной, отсвечивающей синевой, стали. По углам комнаты стояли чемоданы и баулы немыслимых, каких-то прадедовских, размеров.
Вот они!
И Концов бросился к одному из чемоданов, не забыв по дороге схватиться за сердце: играть так играть! Остальные «искатели сокровищ», хоть и изнемогали от желания последовать за ним, остались стоять на месте: все они были людьми военными, а соответствующей команды пока не последовало.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Концов повернул к ним своё лицо. Лица на лице не было.
Пусто только и смог выдавить он из себя.
И вот тут напряжение достигло критической массы и, как и полагается по законам физики, а равно биологии, произошёл выброс энергии. Пренебрегая требованиями дисциплины, все трое кинулись рыскать по баулам и чемоданам. Вскоре их убитые физиономии составляли достойную конкуренцию лицу предводителя.
Проклятые буржуи
Пылая гневом, первым пришёл в себя ротмистр.
Головой ручаюсь: их работа!
Не горя желанием принимать ставку, Концов ограничился кивком и текстом.
Похоже, что так Ну, что будем делать, господа?
Прежде чем окончательно «полинять», «Михеев» напоследок сверкнул глазами.
Проверим второй адрес что ещё делать, господин полковник
Павел Андреич медленно встал с чемодана.
Согласен. Только прежде, давайте зафиксируем результат нашего пребывания здесь.
С этими словами он вынул из вещмешка фотокамеру. Кое-как закрепив её на одном из чемоданов, поставленном «на попа» и временно определённом на роль штатива, Концов сделал несколько снимков комнаты и пустых чемоданов. Подельники в это время ассистировали ему: один руками и ногами фиксировал на месте чемодан-«штатив», двое других отверзали пустые чрева баулов и чемоданов и позировали с ними фотографу-любителю.
Затем Концов вынул из кармана пиджака пару относительно чистых листов бумаги, и в нескольких словах отразил в них результат осмотра «места происшествия», который все четверо скрепили своими подписями. Сложив акты-протоколы вчетверо, и водворив бумагу обратно в карман, полковник мрачно скомандовал:
На объект номер два!..
То, что произошло на «объекте номер два», «один в один» повторило уже случившееся «на объекте номер один» за тем лишь исключением, что на этот раз вход в потайную сокровищницу декорировал не книжный стеллаж, а огромный стальной сейф, который, после нажатия соответствующей кнопки, медленно отъехал по рельсам в сторону.
«Охотникам за сокровищами» не оставалось ничего другого, как и тут зафиксировать отрицательный результат вояжа на фотопластинках и бумаге.
Ну, что можно сказать: «обогатились» мы сказочно! подвёл итог Михеев. Удручённые случившимся точнее, не случившимся его компаньоны не захотели топтаться на больной мозоли. Да и, пожеланий они этого садомазохизма, Концов не позволил бы: он уже призвал «Михеева» к порядку, и теперь глядел на часы.