И сниться мне будут далёкие дикие страны,
Где ходят в тулупах и шубах, где боги мертвы,
Где в тёмных лесах не растут на деревьях бананы,
А люди едят корешки низкорослой травы.
Проснувшись, я к мудрым пойду, чтоб узнать объясненье,
Что значит мой сон может быть, не совсем я здоров?
И мне посоветуют жить в глубочайшем смиреньи
И чаще молиться о тучности наших коров.
18.7.1997
* * *
Давай я обниму тебя рукой,
А ты меня обнимешь сразу парой.
Откуда-то надвинется покой
На этот мир больной, усталый, старый.
Мы косточки друг другу разомнём,
Попробуем любить, от страха млея,
И всей Вселенной алчущий объём
Покажется надёжней и теплее.
А утром будет дождь и будет грязь,
И будут облака свинцом покрыты,
И я уйду, о нас двоих молясь,
На службу, поглупевший и разбитый.
Я вечером куплю ещё вина,
Мы разопьём бутылки три-четыре,
И долго будет править тишина
В притихшем, задремавшем этом мире.
И ты мне скажешь: «Я люблю тебя»,
А я скажу, что ты моя невеста.
И мир уйдёт, от скуки вне себя,
Поспать куда-нибудь в другое место.
14.6.97
* * *
Мы рвём цветы в долинах вольных,
Мы бродим меж высоких трав,
Не зная, как травинкам больно,
Невольно их к земле примяв.
А кошки слышат крик растений,
И ужас липнет к их ушам,
И тёмной ночью, словно тени,
Они крадутся в души к нам.
18.8.98
* * *
Народу не нужны другие люди.
Он сам себе товарищ, друг и брат.
Никто его напрасно гнать не будет.
Никто его присутствию не рад.
Народ готов на подвиги и сдвиги,
Народ велик, шагает широко,
Народ поёт, народ читает книги,
Народу нынче дышится легко.
Народу все светлее год за годом,
Народу необычно повезло.
У нас любой захочет стать народом,
Но мы же просто люди, как назло.
2.3.99
* * *
В канаве у грязной дороги,
Где ездят одни ишаки,
Уселись больные небоги,
Свои обжигают горшки.
Недобрые, хмурые лица,
Движенья уныло точны,
А печка ворчит и дымится
Горшки ей совсем не нужны.
Расправив костлявую спину,
Один кривоватый небог
Мешает кровавую глину,
Чтоб вылепить новый горшок.
И исподтишка, незаметно
Достав из потёртой мошны,
Он в глину пихает монетку,
Сверкающую от Луны.
Пихнул и оскалился злобно,
Совсем не заметивши, как
Я видел всё очень подробно
С дороги как главный ишак.
И пусть нелегка моя долька,
И шерсть не блестит на боках,
Но знаю теперь я не только
Изъяны бывают в горшках.
15.11.09
* * *
Мы все копаемся в пыли
Пыли времён, а где-то в небе
Парит в сиреневой дали
Почти бесплотный белый лебедь.
Он то исчезнет, то мелькнёт,
То облаком оборотится.
Он не летит и не живёт.
Он даже, кажется, не птица
Недвижной тенью меж веков
Скользит он одиноко, ровно,
Слегка касаясь облаков,
Касаясь словно бы любовно.
Но вот исчезнет насовсем,
Уплыв в неведомые дали
А впрочем, нам-то он зачем?
Ведь мы его не увидали.
10.11.1999
* * *
Как приятно и здорово это
Растворяться в сиреневой мгле,
Серебриться от лунного света,
Как морозный узор на стекле,
Лёгкой тенью скользить над волнами,
Мудрой фразой растечься в веках,
Проплывать в небесах с облаками
Или просто парить в облаках.
А приходится жить в этом мире,
Нюхать дым от чужих сигарет,
Спотыкаться о мебель в квартире,
Злиться, пить и ходить в туалет.
9.2.99
* * *
Слетая с неба по крупинке,
На ели налипает снег.
А позади, в белёсой дымке,
Бредёт печальный человек.
Себе под ноги смотрит хмуро,
Лицо засунув в воротник.
И мрачно сгорблена фигура
Того, кто вроде не старик.
А где же я? Быть может, это
Я сам иду в колючей мгле
И не могу найти ответа,
Зачем живу я на Земле?
Да нет Я здесь. В тепле и неге,
Здоров и весел, сыт вполне,
Сижу и думаю о снеге,
Который вертится в окне.
А может быть, я выше где-то,
Над снегом, елью и страной,
И над унылым силуэтом,
Сокрытым снежной пеленой.
5.01.2001
* * *
Невозможно пройти и не вляпаться.
Осень. Холод. Вода с неба каплет.
Даже в доме от грязи не спрятаться.