Надо заметить, что еще каких-то 3040 лет назад подобных ряженых карапузов не было в СМИ, и не потому, что фабрика «Большевичка» не могла нашить гимнастерок, брюк и юбочек цвета хаки, а видимо по совсем другим соображениям. Идеей советского послевоенного периода было не милитаризованное осознание свободы и равенства, а банальное, но при этом не потерявшее своей актуальности и по сей день стремление к миру во всем мире. «Миру мир!» вкладывалось тогда в детские души, а песня «Пусть всегда будет солнце!» являлась основным носителем смысла мирной жизни и воспитания тех лет, и исполняли её не бравые вояки в касках и пилотках, а ребята в светлых рубашках и девочки с бантиками. Конечно же все дети хотят быть героями, все они любят играть в войнушку, но для «подвига» им иногда более чем достаточно обыкновенной палки вместо модельного автомата, и нет никакой нужды в комплекте обмундирования солдата удачи вплоть до грима на лице Достаточно простой палки, а все остальное детское воображение дорисует, дотянет, доработает и, поверьте, сделает это вернее и лучше всего того, что им предложили мы с вами.
Копия и оригинал
Как только вы в стихах или прозе, в музыке или живописи коснетесь темы света и любви, чистоты и добра, жизнь моментально предъявит к вам требования: появится множество людей, пытающихся найти несоответствие между тем, о чем вы пишете, и тем, как и чем вы живете. Конечно же, ваше творчество не должно да и не может в точности копировать обстоятельства вашего бытия, но, тем не менее, ваша личностная ценность зависит и от этого. В свое время Анна Ахматова написала всеобъясняющие строки:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
Безусловно, что этот почти аксиоматичный тезис является поддержкой многим сочинителям. Тем не менее поэт, поднимающий в своих стихах высоконравственные темы, пишущий о любви, красоте и жертвенности, обязан к этому и стремиться, сделав в конечном счете свой образ жизни максимально близким к написанному им.
Далеко не мелочь
Когда-то мне, принявшему сознательное решение служить ближним, пришлось потратить немало времени, чтобы понять следующее: служить это прежде всего помогать не в том, что тебе видится значимым для человека, и не тем, кому считаешь нужным помочь, а именно в тех случаях, когда тебя об этом просят, каким бы нелепым это ни выглядело. Человек просит для себя необходимое, а решать за него, что ему нужнее это, пожалуй, самая главная ошибка любого доброхота и благодетеля.
Помню как-то раз мы с моим сослуживцем (жили рядом и дружили семьями) возвращались домой. В тот день, как оказалось, у его семилетнего сына был день рождения. Он предложил мне зайти с ним в «Детский мир», чтобы купить подарок, а потом пригласил на чай. Так и решили. А когда вошли в квартиру с большой машиной в руках, то увидели, что маленький Володя не проявляет особой радости и все время твердит о каком-то ящике: видимо, очень хотел его получить. В итоге выяснилось следующее: мальчишке нужен был простой ящик, в котором он хотел оборудовать место для летчика. Просил давно и не раз, но «внимательный» отец не придавал этому никакого значения и видимо всё время об этом забывал
«Когда-то я упьюсь»
Когда-то я упьюсь все-таки красотой Вдребезги возьму и упьюсь! И это будет просто самая обычная вода. Я знаю, что красота рядом. Она никуда не девалась это просто я за свою жизнь умудрился вымазаться мыслями грязными и теперь не могу пить красоту Но это обязательно случится, потому как все остальное уже произошло.
Осенним вечером
Однажды, завершив работу над своей сороковой книгой и отправив ее в издательство, вдруг, неожиданно для себя, я понял суть того, чем занимаюсь. В одно мгновение мне открылись не только радости писательского труда, но и стал ощутимым весь груз колоссальной ответственности, который стоял за всем этим. И даже захотелось спрятаться, но не потому, что стало страшно (пугливым я никогда не был), а просто потому, что вдруг всем сердцем ощутил объем созданного. И осознал, что сказанное и написанное мною, размноженное книжными посредниками, несется по стране и оседает на книжных прилавках и в библиотеках, цитируется и заучивается. Помню, что тогда мне резко захотелось перечитать все написанное, дабы еще раз убедиться в том, что в нем нет ничего нечестного, неверного, ядовитого и наносного, нет ничего шумного, пафосного, популистского и нарочитого А завершился этот порыв благодарственной молитвой. Молитва окончательно и бесповоротно сделала из меня писателя. Именно в тот вечер я стал готовым к тому, что если вдруг в стране поменяются взгляды, придет иная система ценностей и в мой дом заглянут люди в штатском, предложив побеседовать, то я готов ответить за свой труд