Хороша, кивнул я на незавершенный портрет девушки.
А то!.. Всегда мечтал жениться на иностранке, улыбнулся Левкин и подмигнул бившему татуировку бойцу. Тот кивнул в ответ. Видимо, они оба знали, о ком идет речь.
И не стыдно вам, товарищ лейтенант, заниматься подобными делами? не сдержался я.
Улыбка тут же пропала с лица Левкина.
Устав вроде бы этого не запрещает, растерянно ответил тот.
Устав с усмешкой повторил я. А как же офицерская честь? Запрещает, не запрещает Есть такое понятие дисциплина! Какой пример вы подаете своим подчиненным?
Левкин насупился.
Тебе-то что? вдруг вспылил он, надевая китель. Ты кто, вообще, такой, чтобы мне мораль читать?
Я тут же вспомнил причину своего прихода.
Ах да. Я к вам по делу. Меня попросили записку передать.
Я вынул из кармана бумажку.
Левкин долго рассматривал послание, хотя видно было, что там от силы несколько слов.
Значит, ты от этого?.. холодно спросил он. Хорошо. Передай, что я приду на озеро. Как только кончится построение.
И, сказав это, Левкин с презрением отвернулся. Мне стало не по себе. Дело попахивало конфликтом.
Что еще? Он заметил, что я все еще наблюдаю, как он нервно застегивает китель.
Я повернулся и пошел к выходу. В принципе, мне-то что? Мне нужно попасть на западную заставу, остальное меня не касается.
На плацу между тем готовились к праздничному построению. Офицеры вывели и выстроили вдоль белой линии свои отделения. Появился и Левкин с горсткой своих подчиненных. Он хмуро глянул на меня и тут же отвернулся. У небольшой фанерной трибуны толпились гражданские и с умилением смотрели на стоящих в самом конце строя четверых солдат в совсем новой мешковатой, не подогнанной еще форме песчаного цвета. Сразу видно новобранцы. По их серьезным напряженным лицам я понял, что им в этот день выпала честь стать бойцами Вооруженных сил Восточной Республики. А гражданские это родители, приехавшие посмотреть, как будут давать присягу их чада.
Смирно! прогремела команда.
Строй вздрогнул и замер. К трибуне вышел высокий худощавый подполковник с сединой в волосах, но с юным задорным блеском в глазах. Я догадался, что это начальник заставы.
Здравия желаю, бойцы! воскликнул он, как-то по-гусарски усмехаясь в усы.
Ему ответил несколько нестройный хор, больше напоминающий собачий лай.
Поздравляю вас с Днем независимости! И тише подполковник прибавил: Хоть и не совсем понятно независимости от кого Но все равно поздравляю.
Ура! Ура! Ура! пролаял строй.
Затем подполковник произнес небольшую речь о воинском долге, дисциплине и чести, обильно вплетая в нее армейские шутки-прибаутки. Солдаты слушали с добродушными улыбками, было видно командира любили и уважали. В заключение «батяня» пообещал отпустить всех желающих в увольнение (кроме тех, кто в наряде, конечно), но не преминул строго прибавить: «Кто попадется патрулю в поселке без увольняшки, отравится прямиком куда? Правильно, на гауптвахту! Про распитие спиртных напитков, думаю, и говорить не стоит». Последнюю фразу солдаты встретили веселым ропотом, который мог означать лишь: ну-ну, в праздник и не выпить? Я улыбнулся, вспомнив, в каком состоянии возвращались в расположение училища наши курсанты, отметившие в городе День независимости. Некоторые настолько плохо держались на ногах, что с вечерней проверки их буквально уносили на нары гауптвахты. А теперь эти люди, став командирами, небось учат солдат, что злоупотреблять алкоголем для военного это плохо!
Дело подошло к присяге. Гражданские оживились.
Бойцы! обратился подполковник к новобранцам. Сегодня вы вступаете в ряды Вооруженных сил нашей Восточной Республики. Хочу напомнить, что торжественная клятва, которую вы сейчас дадите, налагает на вас огромную ответственность. С этого дня именно от вас, от вашей выдержки и воинской подготовки будут зависеть свобода и мир нашей земли. Так будьте достойны формы, которую носите!
Глядя на героические лица вышагивающих по плацу юнцов с бережно прижатыми к груди автоматами, я невольно вспомнил, какие чувства сам испытывал пять лет назад. Гордость, радость, а главное осознание того, что я вот-вот стану частью важной системы. Пусть и маленькой частичкой, зато могучих Вооруженных сил. Тех самых сил, что тысячелетиями вставали на защиту своей земли. Сжимая не так давно выданное мне боевое оружие, я и сам ощущал себя эдакой вооруженной силой. Мои пятки болели, стертые в кровь от тренировок на плацу, нас несколько недель гоняли по строевой подготовке. Но на присяге я маршировал безупречно, чеканя шаг и думая лишь о глазах отца, которые жадно следили за каждым моим движением, каждым поворотом, каждым словом. Я с волнением прочел наизусть вызубренные слова присяги и вернулся в строй исполненный гордости за свою страну, за былые победы моих прославленных отважных предков и за себя с этого дня тоже ставшего защитником Родины. Уверен, прикажи мне страна в тот момент броситься на амбразуру вражеского дота, я сделал бы это незамедлительно, без лишних раздумий. Думаю, нечто подобное творилось и в головах тех пареньков, что шагали тогда по плацу.