И вот впервые за много лет я решил снова повидать брата
Сын? спросил водитель, заметив, что я разглядываю старую пожелтевшую фотографию.
Нет. Брат. Я убрал фото в военный билет. Далеко еще?
До Нового Раскола-то? Всего пяток километров. Как поднимемся вон на тот холм, так, считай, приехали.
Я взглянул вперед, туда, где голубым небом словно отсекалась вдали серая лента дороги, и меня снова охватили сомнения. Быть может, я зря затеял эту поездку? Я сотни раз представлял себе нашу встречу, и в эти моменты меня захлестывали то радость, то тревога. Вдруг он будет не рад меня видеть? Ведь на самом деле нас теперь разделяют не просто какие-то пять километров, а целых двенадцать долгих лет
«Как отмечают политические аналитики, назревающий вооруженный конфликт в Средней Азии серьезно накалил отношения между Восточной Республикой и нашим западным соседом», прохрипел сквозь помехи голос диктора.
Водитель повернул ручку настройки радио и прибавил громкость.
«Как мы уже сообщали, продолжал диктор, правительство Запада решило поддержать страны, проголосовавшие за начало боевых действий в Средней Азии, тогда как руководство нашей страны категорически против подобных радикальных мер. Многие всерьез опасаются, что сложившаяся ситуация может перерасти в открытый конфликт между нашими государствами. Как признался в недавнем интервью министр по международным отношениям Марк Таврин, еще ни разу за годы своего существования Восток и Запад не находились так близко к порогу войны»
Тьфу ты, чтоб их всех!.. Водитель нервно вырубил у радио звук. Они там чепухой занимаются, а шишки, как обычно, в нас летят. И так уже последний десяток лет к родной дочке через границу ездить приходится. Мало им было распилить пополам страну, так надо еще и заставить нас в глотки друг другу вцепиться!
Думаете, будет война? осторожно спросил я.
Скажешь тоже, война усмехнулся водитель. Как обычно, на парламентах потреплются да разойдутся. В первый раз, что ли? Да и с кем воевать-то? Мы же один народ! Политики говорят, мол, двенадцать лет назад мы все пожелали, чтобы часть страны отсоединилась Хрена с два это были мы! Никто из нас, простых людей, и не помышлял о таком. Да и от кого отсоединяться-то? От своих сестер и братьев? Я сам родился на Западе, жена на Востоке. Дочь еще до раскола за западника замуж выскочила, а картошку до сих пор у нас на даче тут, на Востоке, сажают. Вот тебе и разные страны! Толку-то, что границу нарисовали, а живем как жили, только что паспорта отличаются. Так что ж нам, самим с собой воевать, что ли?
И все-таки А вдруг начнется?
Вот ты человек военный. Водила покосился на мои лейтенантские погоны. И что же, ты хочешь войны?
Нет конечно! Кто ж ее хочет-то? Но если прикажут
Прикажут хмыкнул водитель. А своя голова на плечах есть?
Я присягу давал!
То бишь за тебя другие думают, с усмешкой подытожил водитель. И даже если скажут в родного отца стрелять
Что ж вы сразу-то в крайности? обиделся я.
Почему же в крайности? Вполне реальный пример. Водила с хитрецой глянул на меня. Такое ведь не раз бывало: отец по одну сторону, сын по другую. Ну так что, коли прикажут, неужто не выстрелишь?
Я не ответил, молча смотрел на несущиеся навстречу белые штрихи дорожной разметки. Хотя, признаться, задумался: а стал бы или нет?
Да ладно ты, расслабься, махнул рукой водитель. Этого делать не придется. Потому как, я тебе так скажу, нет такой силы, которая заставит нас стрелять друг в друга. Народ же не дурак. Что бы мы да по своим же!.. Так что не будет никакой войны. Поверь мне на слово. Не бу-дет!..
И вдруг глаза у водителя стали размером с полтинник. Я тоже взглянул на дорогу, и у меня перехватило дыхание. Прямо на проезжей части стояли два солдата: один высокий, в камуфлированной форме, другой небольшого роста, в хэбэ темно-песчаного цвета. Оба с автоматами и в касках. Лица закрывали черные маски с прорезями для рта и глаз. Увидев нас, тот, что в «песчанке», присел, укладывая на плечо гранатомет!
Ща жахнет! завопил водитель, налегая на руль, и дал по тормозам.
Машина с визгом покатилась в кювет. Но не успела остановиться, как мы распахнули дверцы и повалились в траву.
Примерно с полминуты мы напряженно ждали взрыва. Наконец я решился приподнять голову.