Дыхание ночи
Ночь приблизила дыханье
С ароматом хризантем,
Тьмы холодное касанье,
Тлена лиственного плен.
Как мне выбраться на волю,
Лунный морок превозмочь?
Ветер бесится на поле,
Серебро вплетая в ночь.
Перекат речной неспящий
Брызжет звёздами на луг,
Моет пенно и звеняще
Утонувший лунный круг.
Тени резки и тревожны,
И, спустившись с горных круч,
Осень с робостью острожной
Ловит в сети лунный луч.
И полночное крещендо
Светоносных паутин,
Словно древняя легенда,
Из её сквозит глубин.
На фоне заката
На фоне заката запел зимородок:
Хрустальное горлышко, звонкая трель
А вечер прохладен, прозрачен и кроток,
До снежности зимней лишь пара недель.
Под пологом леса утихло броженье,
Потоки воздушные чутко-нежны,
И западный ветер в неслышном скольженье
Касается елей под ликом луны.
На позднюю осень надёжа плохая,
Нетвёрдою поступью время вразброд
Под сенью небесной по листьям ступает,
Но, кажется, что никуда не идёт.
И знобкою дрожью рассыпались росы
По иглам и травам, по палой листве
Нет с осени поздней ни взяток, ни спроса,
Она так давно поселилась во мне!
Вахтовики
Вахтовики, старатели на зоне,
Кремлёвских «башен» жадная орда,
Над всеми ними банщик вор в законе,
В кровавой бане банная страда.
Вовсю идёт предсмертная помывка,
У старых шаек отвалилось дно
Вновь главаря латунная отливка
Грядёт плечисто, с прежней заодно.
Над площадью витает дух рутинный,
Палач, осклабясь, пробует топор.
И ждёт народ с покорностью скотины,
И слушает сонливо пошлый вздор.
Вахтовики давно деньгу упёрли,
Лишь добирают крохи под шумок
На родине допрежь активно мёрли,
Теперь и вовсе повелел сам «бог».
Не улюлюкай, вечность, это данность.
Назад в болото скрепная гульба.
Коль выбрали на царствие бездарность,
То расчленёнка царствия судьба.
Под этим небом вряд ли что-то станет
Из ряда вон, но, может, повезёт,
И вылезет из ада новый Сталин
Под старый гимн, и головы снесёт.
Осенний аромат
Осенний аромат настой полынный.
Кружит, ветрами сорвана, листва,
И привкус декабря, айвово-хинный,
Рождает в мыслях горькие слова.
Сильнее всепланетных гравитаций
Меня к себе притягивает власть
Земных стихий, и с ними мне расстаться,
Как в пустоте безвременья пропасть.
Во мне огонь неистовый не гаснет,
Душа моя прозрачна, как вода.
Земля дала мне мудрости и страсти,
А ветер мой содружник навсегда.
Но сиротею осенью безмерно,
Скупые знаки нежности ловлю
И ничего не ведаю, наверно,
О тех, кого жалею и люблю.
А осень, поглощённая раздумьем,
Уставшая от праведных забот,
В пальтишке рыжем вместе с новолуньем
По речке тихо в лодочке плывёт.
Полоз
Над долиной ветра увлекают в полёт облака,
Разделяют и властвуют, треплют седые вихры.
Меж покатых холмов синеву разливает река,
И разводит туман над водой кружевные пары.
Собирается осень бразды свои выдать зиме,
Уходя, прихватить медяки от ноябрьских щедрот
И уснуть мёртвым сном на дырявой линялой кошме,
Положив золотой полосатому полозу в рот.
Под корнями свернувшись, он будет дремать до весны,
Ни еды, ни питья не спрося у змеиной судьбы,
И навеют снега ему долгие зимние сны,
И неясные грёзы обманчивой вьюжной волшбы.
Так остывшая плоть его мне по рожденью близка,
Что хотела бы стать равнодушной и хладной, как он
Но зовёт меня ветер и, ставшая сутью, строка,
И пылающий страстью огонь, прогоняющий сон.
Не схимница зима, не постница
Не схимница зима, не постница,
Ко мне на двор она не просится,
Цветущих роз не губит холодом,
Глядит в окно свежо и молодо.
Над перевалом ноготь месяца
Игрушкой ёлочною свесится,
Снега на пик Балкан улягутся,
Тогда зима пребудет в радости,
Сойдёт с вершины в звёздном платьице,
А время вновь к весне покатится.