Как раньше. Когда мы не были знакомы.
Сауле вышла из-за стола, попрощалась с Ольгиными родными и покинула ресторан.
* * * * *
Десять процентов. Чем хуже ситуация, тем ниже уровень заряда батареи этот закон действительно существовал и работал. Ехать сразу домой Сауле не хотела. Она планировала прогуляться, подышать прохладным воздухом, в котором носился приличествующий 9 марта запах перегара. Но главное она так хотела позвонить Митьке. Такой далекий и одновременно близкий, Лозовский неизменно поднимал настроение прибаутками и изящными комплиментами.
Сейчас бы видеозвонок, хоть так повидаться. Но тогда батарее хана за считанные минуты. Сауле выбрала на дисплее телефонную трубку. Митька ответил после второго гудка.
Салем, Маке, Сауле изменила бы самой себе, не ответив на его пассаж с переименованием в национальных традициях.
Здравствуй, свет мой, послышался знакомый басок.
Привези уже мне, батюшка, чудище лесное для сексуальных утех, в тон ему отозвалась Сауле.
Митька рассмеялся. У него было отменное чувство юмора. С некоторых пор данное обстоятельство Сауле особенно ценила.
Ей только что удалось развязаться с человеком, у которого способность понимать шутки и сарказм была атрофирована с рождения. В результате каждая вторая фраза из уст Сауле звучала как «Я шучу» либо «Это был сарказм». Однако упомянутый персонаж мастерски занимался сексом, а также владел редкой профессией: последнее обстоятельство сыграло не последнюю роль. Плюс мощная взаимная «химия».
Два взрослых человека попались как дрочливые подростки. Но Вселенная любит равновесие. Насколько они идеально совпадали в постели, настолько были полярно разными во всем остальном на свете. Ангельского терпения Сауле хватило на три года, после чего она сказала себе: стоп, что ты делаешь? Шутки шутками, но он их не понимает.
Поэтому знакомство с Митькой стало ей наградой.
Спасибо тебе, Маке, выдохнула в динамик Сауле, чувствуя, что глаза вновь защипали слезы.
За что? удивился Митька.
За твой смех, родной. Я всегда говорю: пусть лучше надо мной смеются, чем плачут.
Что-то случилось? тотчас забеспокоился он.
Случилось, Мить, две капли снова сбегали по щеке.
Сауле считала себя способной держать удары судьбы. Но столь нелепые находились за гранью ее понимания. В такие моменты ей безумно хотелось стать маленькой и на ручки.
Когда же вы, врачи, изобретете такое средство, которое будет спасать от неприятностей?
Спиртное изобрели в начале седьмого века. Тебе ли не знать?
Сауле прыснула. Митька, ко всем своим достаткам, был тот редкий мужик, который не порицал ее за пристрастие к коньяку. Вероятно, потому, что знал историю его происхождения. Пристрастия, а не коньяка.
Однажды в студеную зимнюю пору на профессиональном поприще Сауле случился аврал. Попёр на поприще такой объем работ, что она чувствовала себя как лошадь на свадьбе. Голова в цветах, зато задница в мыле. И приснился ей в одну из таких after-страдных ночей сон.
Я умерла, повествовала она Митьке. Лежу, значит, в ящике, и будто бы вижу себя со стороны. Печалюсь, конечно. Молодая еще, пожить бы могла. И следующая мысль: зато высплюсь!
В этом месте Сауле, которая много раз делилась этой историей устно и письменно, разражалась хохотом. Собственно, именно так все и было на самом деле.
Вертикальный взлёт видел? Я подрываюсь на кровати и утыкаюсь лицом в подушку. Потому что ржу в голосину. Ну и вот, с той самой поры и был заведен ритуал немножко выпивать на сон грядущий, резюмировала свои злоключения Сауле.
Мозги расслаблять, догадался умница Митька.
Сплю как убитая. Меня даже пару раз обводили мелом.
А просыпаешься? Не как убитая?
Я свою норму знаю. Упала? Хватит.
И голова утром не болит? продолжал допытываться доктор Лозовский.
У меня не болит. Но сейчас она заболит у тебя. Потому что я укушу тебя за голову. Не бздите, доктор. Сказала же: я свою норму знаю. Как перед смертью я пью только два раза в год на профессиональный праздник и день рожденья. Как тебе такой режим?
Поскребёмся и лежим, хмыкнул Митька.
Этот разговор у них состоялся пять лет назад. Обстоятельства к тому и того пятнадцать. За оба срока Сауле так и не спилась, сколь ни пророчили враги
Кто-то обидел мою персидскую кошечку?