ХМУРЫЙ /ещё помолчав, с достоинством/. По-русски лучше.
ПЕВЗНЕР /широким, охватывающим панораму жестом/. Какая красота! Это что-то бесподобное! А почему? Почему?! Потому что это моя родина! Да, да! Я прилетел сюда из Франции, из Марселя. Но я не француз. Нет, нет! Я представитель русского зарубежья. Чистокровный «здешний» по национальности. Вы же видите, как я хорошо с вами говорю! /Спохватывается/. Ах, да, позвольте представиться. Жозеф-Сэмюэль Певзнер, к вашим услугам. /Отвешивает лёгкий поклон/. От рождения и до самого семнадцатого года я жил здесь. А потом потом там. Но поверьте, я не шпион! Меня не интересует /с жёсткой, недоброй интонацией/, как, что, каким образом, зачем, почему? Наоборот! Меня интересует /с другой задушевной, ласковой интонацией/, как, что, каким образом, зачем, почему?
ХМУРЫЙ. Нравится, значит?
ПЕВЗНЕР. Нет слов! Слов нет! /Уходит./
/Пауза./
ХМУРЫЙ /вскочив на ноги, кричит вдогонку/. Эй! Слышь? Как тебя? Пензер! Слышь, идея есть!
/Но француз уже далеко, не слышит. Из-за угла, посматривая то на бумажку с адресом, то на табличку дома, появляется ПРИЕЗЖИЙ. Это паренёк лет восемнадцати. В руке у него авоська с какими-то жёлтыми шарами./
ПРИЕЗЖИЙ /ХМУРОМУ/. Извиняюсь, вы здешний?
ХМУРЫЙ. Чистокровный.
ПРИЕЗЖИЙ. А я Я с Холодной реки сам. Из деревни Щель. /Протягивает бумажку с адресом./ Человека одного ищу Эдуарда Трошкина, фотографа.
ХМУРЫЙ /сминая и выбрасывая бумажку/. Едуард этот на другом конце города живёт, в Морковном переулке!
ПРИЕЗЖИЙ. В Морковном, говорите? /Доверительно./ Трошкин личную жизнь мне поломал. Мне в армию осенью. Найти бы его, поговорить
ХМУРЫЙ /махая рукой/. Не Трошкин Мошкин да Поварёшкин жизни наши ломают
ПРИЕЗЖИЙ. Мошкин и Поварёшкин не знаю, а Трошкин поломал. /Перекладывает авоську из одной руки в другую./ Грейфрукту тут у вас купил. Рубль сверху дал, вместо паспорта. /Пауза./ Булку с кооперативной ветчиной попробовал. Паспорт не требовали, но рубль сверху всё равно взяли. Ну ладно, всего вам! /Уходит, но тут же возвращается./ Спасибо большое! /Уходит. Однако через мгновение выглядывает из-за угла. Наблюдает за ХМУРЫМ./
/Из второго подъезда между тем выходит, настороженно оглядываясь, АЛЕКСАНДРА СЕРГЕЕВНА ДАНИЛЮК. Она принаряжена, с красиво уложенной причёской. Заходит в телефонную будку, набирает номер./
АЛЕКСАНДРА СЕРГЕЕВНА. Кто? Автоматический секретарь? Игнатий Степанович, что за шутки? Ну да, я! Задержались в цеху? Панелевозы? Срочно? Дефицит? Так, про панелевозы в другой раз. Вы один? Хозяин на съёмках? Да, муж отбыл дежурство. Боялась, Дина не даст уйти, но она тоже вышла подруге позвонить. Что? /Оглядывается./ Ну, в этой будке её нет, значит, пошла за угол. Вы уверены, что нам никто не помешает? Что? Будет лучше, чем у меня в бюро пропусков прошлой ночью? Посмотрим, посмотрим. Надеюсь, не хуже, чем ночью в пятницу помните, в одном из панелевозов на вашем заводе? Всё, иду! /Исчезает в первом подъезде./
/ХМУРЫЙ поднимается со скамейки, прохаживается, качая головой, удивляясь людям. Откуда-то сверху, не со звёздного ли неба, медленно опускается несколько листков бумаги./
ХМУРЫЙ /подобрав один листок, не без натуги, почти по складам читает вслух/.
Братья Кардан. «Город ночью».
Ночь городская так волшебно хороша.
Проспектам тихим звёзды мирный сон даруют.
Уснул наш город, чистым воздухом дыша
/Смотрит на обороте. Хмыкает./ Уснул-то он уснул, но /Садится, достаёт огрызок карандаша, слюнит его, кряхтя, почёсывая затылок, что-то пишет./
/Воспользовавшись тем, что ХМУРЫЙ отвлёкся, из-за угла на цыпочках выходит ПРИЕЗЖИЙ. Тихонько, замирая при малейшем скрипе, достигает первого подъезда и скрывается в нём. Хлопает дверца остановившегося такси. Бежит человек в пижаме. Это уже знакомый нам ПОДГУЛЯВШИЙ./
ПОДГУЛЯВШИЙ /Водителю/. Айн момент, шеф! /Стучит в двери кафе, всматривается сквозь стеклянную дверь./ Эй, кто там? Ночной директор! Эй! /Продолжает стучать в дверь. Хмурому./ Портфель у них забыл. /Снова в двери./ Эй! Есть кто живой?