Я смотрю на него и плачу, невыразимая боль сковывает сердце, сознание. И пусть кричать от отчаяния бесполезно. Больше ничего нет, всё заволокло отчаяние
Нет больше точки соприкосновения с этим миром, тебя никто не примет. Значит и тебя уже как бы нет. Никто не взглянет на тебя с ни чем не объяснимой искренней любовью. Внимание любви создаёт наш образ в этой реальности, наши чёткие, уверенные границы.
А тут ты летишь, так, воздушный шарик то ли свободен, то ли на хрен никому не нужен. Что делать? Можно красиво лететь, гореть и песни петь
Жизнь мимолётна, от земли до неба. Нарисуй себя таким, каким ты хочешь.
Глава 19
Счастье
Мы были у Джанкоя. Вместе. Я видела потусторонний голубоватый свет его глаз, его улыбка вселяла в меня безграничное доверие. Даже, когда он внезапно, вытащил из воздуха яблоко, такое зелёное с красным бочком, я ничего не заподозрила, он протянул его мне:
Хочешь?
Да! Мытое?
Что ты, конечно, его тон не оставлял и тени сомнений.
Я откусила яблоко
И вот.
Я вдыхаю аромат счастья, попробуйте, очень аппетитно
Возможно, это была блажь, просто блажь
Не важно, что ты скажешь, важен код и что там в нём зашифровано.
Внезапно он почувствовал, что столкнулся с чем-то более невообразимо страшным, чем он мог себе представить, чем он сам
Это оправдание, я тебе придумала, Джанкой! Нельзя пользоваться чужими задумками!
игра
вспышки окровавленного лета,
осторожней, чуть дыша,
я испытываю где-то
мой чужой воздушный шар
я испытываю нежность
как огромный скромный дар
я играю поминутно,
я оглядываюсь вдаль,
вот и встречу это утро,
и рвану с груди медаль.
я искала безнадёжно,
в небе много этих дыр,
но испытываю сложность
выбрать нужный ориентир.
Неразрешённая ситуация, не разрешённая ситуация тянет потенциал. А надо так, чтоб потенциал танцевал! Танцевал! Потенциал танцевал!
Глава 20
Сизый дым
Сегодня снова у Пастора было многолюдно. Тут было полно знакомого и не очень знакомого мне народа. Суббота как-никак, вечер после концерта в местном рок-клубе неподалёку. Были люди из здешней андеграундной тусовки: Илья Крот, музыканты группы «Выживший Еж» Глеб Артист, Дон Хау, Женя Зайцев, известный режиссёр Миша Казаштан, Серж Нерванов, Ваня Трубач, Виталик Вентиль, Саша Молчалин, Дёма Крысолов, музыканты группы «Трон в небе» и «Малиновая истерия», Вася Герострат, Тима Дзынь или Дзен, кочевник или путешественник Матвей Фомин, отец Сергий почтил своим присутствием и много других малоизвестных мне персонажей.
Было весело, шумно, все смеялись, шутили.
Когда я только-только приехала, пастор чистил свежепойманную ночью рыбу. Рыбы было довольно много. Все внутренности рыб мгновенно поедали многочисленные коты и кошки. Никто из них не мог остаться голодным.
Пастор протянул мне уже изрядно окровавленный нож со словами:
Ну, покажи, как истинная казачка, как чистить рыбу! и довольно засиял.
Нет, спасибо, отказалась я.
Ну, тогда тебя же замуж никто не возьмёт, раз ты рыбу чистить не хочешь и не можешь! не унимался пастор.
Вот и, слава Богу, нечего мне там делать, замужем-то, улыбнулась я.
Люди были разные, все чем-то увлечённые и, несомненно, в чём-то иные. Каким-то потусторонним светом, слегка блеклым, но всё равно ослепляющим, светило радостное летнее солнце.
В какой-то момент я разговорилась с Доном Хау. Он был довольно туманным типом, верней в нём вроде бы ничего особенного не было, и люди часто о нём отзывались, как о добром и простом человеке, видимо, поэтому он любил напустить туману к своей нескромной личности. Запутать след, дело чести любого бирюка. Впрочем, поговорить с ним всегда было приятно. И сизый дым разговора струился между пальцев, я его черпала снова, и снова он уходил сквозь пальцы.
Исус не носил никакого креста! Вот, какой был знак у Исуса? в запале кричал разгорячённый Дон Хау.
Он рисовал рыбку! И Дон Хау сделал в воздухе движения рукой, как будто изображая, этот знак.
Он проповедовал веру и спасение, но не строил никаких церквей, и прислуживать церковникам не призывал! Не было тогда такого! Не было!
Вот у меня друг был в юности, так он вены резал, чтобы в армию не пойти. А теперь он кто? Батюшка он в местной церкви! Так, неужто, я должен идти к нему исповедоваться?! Причащаться?! Да, нет, уж, пусть он сам ко мне приходит, я ему может грехи и отпущу!