Чёрный Петербург
С Нарышкина бастиона
Вдруг в полночь стреляет пушка,
Вдоль Чёрной речки бессонно
Скитается мёртвый Пушкин.
Бездомные декабристы
По Ваське ведут туристов.
Раскольников взвесил риски,
Теперь он крутой бариста.
Но здесь не решает кофе.
Что может поэт без света?
Инструкцию Маяковский
Читает: «Убей поэта!»
Андреев гоняет тени,
Волошин гоняет в танки,
А с чижиком пьёт Есенин
На набережной Фонтанки.
Ахматова веселится,
С гусаром летит на санках
Под тёмной водой столицы
Светящиеся русалки,
И Бродский читает вирши
На даче чумного бонзы.
Стучит по дырявым крышам
Патруль из зелёной бронзы.
Матильда и Айседора
Выпрыгивают из торта.
Заря расцветёт не скоро
Здесь ночи граница стёрта,
Названия стёрты улиц
Но память прочней верёвки.
Вот Ольга Берггольц, сутулясь,
Гуляет по Пискарёвке.
Чуковский освоил флейту
И деток уводит в Гаммельн.
В отечестве нет поэта.
Железными сапогами
Растоптан великий зодчий,
Ещё один, для комплекта.
«Аврора» стреляет в полночь,
В Кронштадте вечное лето.
15.07.17
Душа бессмертна
Душа бессмертна, если есть душа,
А если нет, то свет во тьме немыслим.
Небесный мёд из звёздного ковша
В конце пути искатель школьных истин
Пьёт, обжигая руки, рот, язык,
Его нутро взрывается сверхновой.
Душа кричит, я мост, я проводник,
Я божья тень, пророческое слово!
Крепит миры незримая скоба,
Негаснущий огонь пылает в кузне.
Душе не подчиняется судьба,
А дух ни той, ни этой не союзник.
Материя весёлая вдова,
Хозяйка придорожного трактира,
Здесь плоть пирует, а душа едва
Решается познать границы мира.
На прочность век проверь своим хребтом,
На память срежь ловушки-жизни локон.
Душа не знает, что такое дом,
Как бабочка, что покидает кокон.
15.07.17
О поиске точных слов
Путеводная нить. Оскорбления острое чувство.
Не приравнивай к нити просторней сравненье найди.
Воин-волк завещал: поклоняйся бесцельно искусству,
Наподобие в пене морской побледневшей ладьи.
О бессилии слова написаны многие свитки.
Заблудись, изучая причудливой речи декор.
Лишь молчание, если свободно, бесценные слитки,
А тоска по словам на губах древнегреческих кор
Застывает улыбкой, предтечей бессмертной Джоконды.
На Акрополе пламя колонны танцуют в дыму.
От людей и камней равнодушную тайну свободы
Не узнать, разрешив робким пальцам ощупывать тьму.
Даже камни измучены поиском капсульных формул,
Все блуждает огонь в человеческой жадной груди.
Прикасаясь шершавой ладонью к скорбящему горлу,
Мне прикажет мой город: сильней выраженья найди.
Пусть щекочет мне нервы контраст красоты и угрозы
Петербургская слизь для меня точно добрая весть.
Мне прошепчет атлант, как больной, отходя от наркоза,
Чуть немея губами: «Точнее метафоры есть».
11.08.17
Белые ночи
Синеглазым заплаканным городом
Всё кого-то глазами ища,
Бродит юноша с поднятым воротом
Краской выпачканного плаща.
Он художник, романтик и пьяница,
Весь июнь ему сказочный пир,
Из мечты своей, словно из панциря,
Он нисходит в таинственный мир.
Из фарфора тончайшего слеплена
(Пропадай без любви красота!)
Отрешённая девушка бледная
Собирается прыгнуть с моста.
Ночь холодные стиснула пальчики,
Не найдёт адресата письмо,
И в очах петербургской русалочки
Утопает мудрец Соломон.
Вдоль каналов блуждают беспечные
С Суламитой своей Соломон.
Вдруг её, точно фарами встречными
Резанёт узнаванье: «Вот он!»
Похититель с фарфоровой пленницей
Преломляются в гранях витрин,
А премудрый по облачной лестнице
В замок грёзы восходит один.
Синеглазым заплаканным городом
Всё кого-то напрасно ища,
Бродит юноша с поднятым воротом
Краской выпачканного плаща,
Гитаристам кивает на улице,
Поправляет крыло на плече
Счастлив тот, кто однажды заблудится
В декорациях белых ночей.
16.08.17