(2018)
«РАСПИЗДЯЙ»
Я хочу сказать без обид,
Я хочу сказать про себя,
Что я в жизни ничего не достиг,
Что я живу, по сусекам скребя.
Когда я читаю книги,
Бесславно ушедших людей,
То я кричу в окно: эй, Шаромыги,
Держите нос и глаза веселей,
И вспомните: а когда ещё трава была так зеленей?
А на улицах тает гавно.
Ну а, мне всё равно:
В ушах играет музло,
И я живу всем назло.
Ну а, мне всё равно.
Я живу всем назло.
Время встаёт ногой на лицо,
Я теперь не иду на крыльцо,
Почесать своё третье яйцо.
А моё место в числе мертвецов,
Числа, которым нет слов и рубцов.
На камни, которых льётся вино.
И они всё равно живут всем назло.
«МАРУСЯ»
Я увидел её первый раз в санатории,
В дурмане тухлояичного благовония.
Конфетные глаза в разные стороны хлопали,
А веснушки на бледном лице,
Как капли дождя на улице
Шлёпались.
Она улеглась мягкой щекой
на маленький кулачок
И, губы надув трубой,
Заглянула в тёмный мой уголок.
Я расчесал левый глаз до слёз,
Чтоб замести следы нервного тика
И поражён был тогда всерьёз,
А ей ничего не сказал, горемыка.
Затем мы встретились вновь
у семьи белых оленей.
И у меня задёргалась бровь
от остроты впечатлений.
Ну а дальше: прогулки в садах,
бурные споры и рассужденья.
Я только жалею, что не ходил танцевать,
Когда начиналось ночное веселье.
Я помню, однажды, спросила она:
«А плохо ли это
Использовать человека,
без его ведома?»
И указательный пальчик
приложив к губам,
Она ожидала ответа.
«Плохо!
И чем раньше
Ты скажешь об этом,
Тем лучше будет для вас.
Потому что используют
Люди друг друга всегда»
Как девственник вёл себя я тогда
И не думал о том, что под юбкой,
И смотрел на неё, как на чистый кристалл,
У которого чуткая хрупкость.
«МАТ»
Правда ли что мат убивает цветы?
Я думаю, что цветам похрен.
Они сыты.
Земля, гавно, свет, вода, тепло
Это корм.
А мат это фуфло!
Это просто слова.
Звуки, одетые в кактусы.
Вибрации воздуха,
Которые не могут взорвать даже лампочку.
Я раньше думал, что мат меня губит,
Что мат это борщевик,
Который захватывает и обжигает душу.
Мат это вичка,
Которой я подгонял телят.
Мат это мякиш хлеба,
Которым я кормил поросят.
С матом я плакал и смеялся.
С матом я засыпал и просыпался.
Я и сейчас так много матерюсь,
Что люди затыкают уши и бегут от меня.
Какой нехороший мальчик!
«Восторженный писатель»
Эй, ты, восторженный писатель-воспитатель!
Как можно знать, как людям жить, или не жить?
Да, да я про тебя, душевный надзиратель,
Скажи, какого хуя, Рим лежит в пыли?
Давайте, я скажу: там что-то не учли;
Там все настолько запизделись,
Там все настолько зажрались,
Что все потом куда-то делись,
Когда к ним демоны пришли.
А Греция! Демократическая мука!
Куда ведёт игра умов?
А к раздроблению основ.
К раздору меж отцов и их сынов,
Которые так быстро всё спешат профукать,
Не замечая тиканье часов.
Так можно долго кости промывать:
Подробно вспоминая крах империй.
Но, не смотря на тысячи крушений,
Всегда есть люди, правду воспевать.
А Человечество само заботиться о себе
«БАБОЧКИ»
Скольких гусениц сплющили ноги?
Скольких гусениц пустили на корм?
Как пожелают БОГИ,
Так и закончится торг.
Как пожелают БОГИ,
Так и заполнится морг.
Где искать коконы мифологий?
И как найти места для свободы?
Как указывают БОГИ,
Там, где разверзнутся воды.
Как указывают БОГИ,
Там, где ползают уроды.
Много-много бабочек
Живут мало дней!
И много сладких яблочек
Надо скушать быстрей!
И много красных яблочек
Надо слопать скорей!
Вокруг ползают толпы ничтожеств,
И я ползаю среди них,
И кричу для слепых и глухих:
Рождённый ползать летать может!
Рождённый ползать летать сможет!
Я кричу для слепых и глухих.
«БЕРЁЗА»
Нет никакой берёзы
Под моим окном.
Есть только мир, в котором тлеют грёзы,
А камни сплюснуты катком.
Нет даже серебра
И золота, ни грамма.
Сокровища зарылись в бункера,
А минералы украшают платья мамок.
Так было-есть, так быть должно.
Так чья-то кисть рисует полотно.