Но больше всего пришелиц поразило огромное колесо, вращавшееся в самом сердце королевства. Своими гипертрофированными размерами оно напоминало колесо обозрения-переросток, хотя выглядело, как беличье, а внутри, подобрав юбки, в полно королевском облачении, включая корону и горностаевую мантию, сосредоточенно бежала королева.
Мамочки мои! потрясенно прошептала Ная. Это что вообще?
Так твоя Внутренняя Страна, печально ответила бабушка.
Это я ее до такого довела? в голосе Наины слышались слезы.
Да уж, внученька, постаралась ты Видишь, к чему потеря Чувства Меры приводит!
И и что мне теперь со всем этим делать?
Как что? Приказать, ты же тут Королева, в конце концов! воскликнула бабушка, ободряюще похлопав женщину по плечу.
Тут работы край непочатый, сокрушалась Ная. Вовек не закончить! Как же мне быть-то? С чего начать? За что схватиться? Она начала быстро ходить туда-сюда, заламывая руки.
И в тот же миг картинка поплыла, и стала еще более несуразной, если это вообще было возможно.
Тихо, тихо! Ты что делаешь-то? придержала ее бабушка. Смотри, только хуже становится!
А что же А как же
Меру проси, Здравый Смысл на помощь позови, Гармонию, Равновесие, Внутреннего Архитектора подсказывала старшая женщина. Успокойся! в какой-то момент прикрикнула она. Возьми себя в руки! Действуй, а не страдай!
И Наина вдруг успокоилась. Развернув плечи, и подняв подбородок, она четко произнесла:
Слуги мои верные, помощники примерные! Встаньте передо мной, как лист перед травой! Порядок да равновесие, красоту да гармонию, симметрию да лад в королевстве моем сотворите! Королеву освободите, да во дворец возвратите!
Тотчас картинка перед глазами Наи поплыла, размылась, рассыпалась на множество кусочков и вмиг собралась обратно, полной противоположностью того, что было
Вот так, так правильно, услышала Наина тихий бабушкин голос, а ее лоб ощутил легкий, нежный, родной поцелуй
Открыв утром шкатулку с украшениями, чтобы выбрать подходящее на сегодня, Ная увидела интересную брошку это были маленькие серебряные весы, чаши которых двигались, как настоящие. Смутно догадываясь, откуда эта вещица, она рассеянно погладила прохладный металл, и отправилась одеваться, попутно вспоминая, сколько у нее сегодня важных, неотложных дел. Но не успела она перечислить их все, как одна из чаш весов резко пошла вниз, а перед ее глазами мелькнула картинка искривляющегося королевства.
Все-все-все, я поняла! произнесла она, ни к кому конкретно не обращаясь, но уверенная, что ее услышат. Половину вычеркну, часть делегирую, и отдых, отдых обязательно запланирую.
Сказка о Волшебном Дереве
Сказка для исцеления от кандидоза (молочницы)
В одном прекрасном лесу, в самой его глубине, росло чудесное Дерево. Давало оно такие вкусные и ароматные плоды, что слетались со всех сторон к нему птицы и насекомые, сбегались звери лесные. Сок у этих плодов был на диво и сладкий, и освежающий, так что если кто-то его хоть раз попробовал, вновь и вновь возвращался, чтобы только такой вкуснотищей полакомиться.
И вот однажды на ту полянку, на которой росло Дерево, набрел человек. Привел его волшебный аромат, который он учуял чуть ли не с самой опушки леса. Залюбовался пришелец Деревом, попробовал его плод, и так он ему понравился, что решил мужчина само дерево срубить, а плоды с семенами себе забрать, да в своем саду посадить, чтобы не было больше ни у кого такого дивного растения, как у него.
Подкрепился пришелец плодами, сорвал, сколько смог, достал топор, да и начал Дерево рубить.
Стало Дереву больно, а пуще того горько да обидно, оно ведь к человеку со всей душой, а он его топором острым. И взмолилось Дерево к Небесам, попросило защиты да поддержки. И разразилась страшная гроза набежали тучи черные, загремел гром, засверкали молнии. Испугался Дровосек, кинул свой топор, да прочь кинулся.
А Дерево, наполовину срубленное, попросило Небеса, чтобы плоды его с этих пор стали бы горькими да жгучими, чтобы больше ни один человек ими не соблазнился, и не захотел ради них ему боль причинить. Правда, оказалось, что есть у этого волшебства своя цена самому Дереву от этого тоже было горько, и жгло его, как огнем, когда кто-то его плоды пробовал.