Галина Георгиевна обнаружила, что сидит и улыбается своим мечтаниям. Спохватилась и оглянулась на рассыпанные по полу бумаги: «А-а, плевать! Аллочкин покой дороже».
Прокурорша и не вспомнила о какой-то Дашке, упомянутой дочкой, мол, втюрился в неё Кирка! На эти слова Галина Георгиевна и внимания-то не обратила.
Глава 8. Матери
Вечером того же дня Мария нежданно-незвано пришла в дом Кирилла. Татьяна, матушка его, обернулась на стук двери, лицо посмурнело.
Вечер добрый, поздоровалась гостья.
Проходи, Мария, садись к столу, ты как раз к чаю. Мы со старой почаёвничать собрались.
Отвернулась было к плите, где чайник закипал, шумел сердито, да не удержалась, опять повернулась к Дашуткиной матери:
Только, Мария, ты, если на Кирилла пришла с обидами, так я-то ведь что могу? Он такой у нас если чего решит, так его не своротишь.
Старая бабушка близоруко щурилась на гостью.
Ой, что ты, Татьяна! Я и пришла вроде повиниться, что ли. На сына твоего не наудивляюсь. Это правда, что он своего добьётся, хоть ты тресни, я уж заметила. А только она как бы недоверчиво-удивлённо покачала головой. Как ты его такого вырастила, Татьяна? Настоящий мужик, хозяин!
Я вырастила! насмешливо повторила хозяйка. Чего я там могла вырастить? Сам поднялся, откуда что взялось. Правда, что заботливый да хозяйственный. Просить иль напоминать не надо ни об чём, весь дом в руках держит, всё хозяйство.
Да ведь он теперь и об нашем так же заботится! Мне аж неловко, я ж как его гнала. Тебе жаловаться приходила. А теперь сколь уж раз спасибо ему сказала! Он-то вроде и не помнит никакого зла, а мне иной раз смотреть на него неловко. Вот, пришла хоть тебе про это сказать.
Это ничего, улыбнулась Татьяна. Кира добрый, и понимает всё. Ты ведь тоже не со зла. Нешто не понятно. А Дашуня чего? Не переживаешь больше, мол, обидит?
Нет, Татьяна, нет! Какое там обидит! На руках носит.
Дай им Бог, улыбнулась мать. У нас с тобой, как погляжу, жизнь у обоих не шибко задалась, так хоть на деток бы порадоваться.
Она поставила на стол ещё одну чашку, налила чаю.
Мама, ты с вареньем или с сахаром будешь? спросила она свекровь.
Сахарку мне, сахарку положи.
Гляди, не обожгись, потихоньку, предупредила заботливо старуху. А ты, Мария не стесняйся. Вот, хошь варенье бери, малиновое. Это уж нонешнее.
Не сердишься на меня? спросила Мария, медленно помешивая ложечкой чай.
Я и не сердилась. На что было серчать? Нешто не знаю, какая слава вперёд сынка моего бежит? Так понятно, какая тебе, матери, от такого кавалера радость? Тут не знаешь, на кого и серчать надо. На Кирилла? Дак на него тоже, могу ли я?
Кира хороший у нас, хороший, подала голос бабуля. Вы его не забижайте. У него душа мягкая.
Это правда, покачала головой Татьяна. Поглядишь на него как стенка каменная, надёжный, твёрдый. Не пробьёшь. А он не в панцире, нет, мягкий он, как дитё. Его ранить легко.
Да неужто так?
Правду говорю. Я сама иной раз забываю, кажется, сколь не вали на него, все свезёт, любую беду руками разведёт и за спину откинет. Сам себя так ставит, не пожалуется никогда, не скажет, что не могу, мол, нет, всё умеет, всё может. И вроде его ничто не возьмёт. А, иной раз, вдруг как-то откроется, и такая жаль на меня найдёт, до слёз «Ах, дитёночек мой, думаю, не от сладкой жизни ты с малолетства привык хозяином себя выказывать, все главные заботы в доме на себя брать, не по годам»
Даша услышала, как перед домом просигналила машина, и заторопилась выйти к Кириллу удивительное дело, она давно уже могла отличить сигнал его грузовика хоть среди сотни других.
У тебя что, рабочий день ещё не кончился? удивилась она.
Скотницы попросили соломы привезти. У них там для телят на подстилку нет ничего. Поедешь со мной?
Да я уроки учу.
А, ну тогда конечно! Вдруг завтра пару схватишь?!
Ой, да ну тебя, Кир! засмеялась Даша. Нет, чтобы поддержать, условия создать, так нет, ведёшь себя как двоечник, ещё и добрых людей c панталыку сбиваешь.
Ну, развёл Кирилл руками, извиняйте нас, неучей и хулиганов. За людей не знаю, людей нам тут не надобно, а тебе условий хоть сколько создам! Вот поехали со мной, по дороге я буду проверять, как ты уроки учишь. Расскажешь, что задали. Про всякие синусы-косинусы перескажешь мне, или чего там у вас завтра? Да-а-аш Поехали, а? Мне без тебя скучно. У меня уже рефлекс условный, понимаешь, в это время я должен к тебе бежать. С рефлексом не поспоришь.