Конечно, событие это, вроде бы тихое, касающееся только двоих, не могло пройти незамеченным и живо стало достоянием всего села. Уж очень Кирюха особенным был, всегда на виду.
Им на селе гордились в каком ещё есть такой! Особенно, в те дни, когда случались какие праздники общие ну, там, День молодёжи, к примеру, и съезжался народ со всех окрестных сёл. Тогда на большущей поляне у окраины раскидывали торговые палатки, для детей качели-карусели устраивали, народ, глядя конные скачки верхами или гонки в лёгких упряжках, азартно болел за своих. Развлекался народ тоже и другими соревнованиями, вот только в силовых состязаниях результат был всем известен заранее. А всё же, поглядеть на них народу густо собиралось шли на Кирилла посмотреть. Потому как красивый он был человек, редкостно красивый, а уж когда тяжестями неподъёмными баловался, и играли его мускулы мужики-то любовались, а для женского сердца это зрелище было вовсе погибельно.
Потому новость, что Кир себе новую подружку завёл, взволновала многих.
Девчонки, одноклассницы Дашины, с кем прошлой ночью она из Дома Культуры вышла, и кто случайно оказался свидетелем такого события, прям именинницами себя чувствовали а как же, на весь день попали в центр внимания. Вроде и рассказывать-то больно не об чём было, а разговоров-то, разговоров! Жужжали, что пчёлы в улье.
Всяк по-своему судил, со всех сторон обмусолили. А всё ж больше на том сходились, что не пара они. Кто говорил, мол, что Даша девчонка хорошая, ничего не скажешь, и умница, и скромница. Да только такая ли Кирюхе нужна? Нет, не гожа она для Кирки. На что ему малолетка нецелованная? Он вниманием женским избалован, по всем статьям мужик, ох, не надо бы ему с девчонкой-школяркой связываться, как бы чего не вышло. Об чём он, интересно, думает, когда на селе почитай любая молодка рада ему глазки зазывно построить, а он на Дашку глаз положил.
Оно ведь даже по размерам взять на селе не сыщешь более неподходящих друг другу парня и девку. Кирилл что дубок молодой, в силу входящий: плотный, литой, высокий. А Дарёнка что против него? Былинка хрупкая, всем ветрам покорная. Его лапищами, да такую обнимать?
Алка, поблескивая красивыми своими, в пушистых ресницах, с коровьей поволокой глазами, говорила, морща носик:
Ой, не смешите меня! Это у Кирки так, баловство. Спортивный интерес. Спорим, через неделю Дашка будет локти кусать, да уж поздно. Да где это видано, чтоб всякая приезжая лучших парней себе сманивала. Кто ей даст? Нет, вы только поглядите, какие нынче тихони пошли! Что она себе, интересно, вообразила? Ну, умора!
А всё же раздражения своего спрятать не могла, видно было, что шибко не по вкусу пришлась ей такая новость.
Аллочка была дурой. Ну как есть, живая иллюстрация к народной мудрости про то, что, мол, красота и ум вещи несовместимые. Нет, правило не без исключения, кто спорит, но только прокурорская дочка и рядом с тем исключением не стояла.
Сколько себя помнит, она слышала слова восхищения. Знакомые и незнакомые люди при взгляде на неё не могли удержаться, чтобы не воскликнуть: «Какой очаровательный ребёнок! Ангел!» В ней всё было прелестно: большие глаза в обрамлении густющих ресниц, пухлые губки, ямочки на тугих щёчках, золотые пушистые кудряшки.
А когда прелестная малышка пошла в школу, выяснилось, что к учёбе у неё ни способности, ни желания, ни даже мало-мальского прилежания нет. К тому же, она искренне не понимала, отчего соседка по парте льёт слёзы над тетрадкой. Аллочка в любых обстоятельствах оставалась безмятежно спокойной. Никакой двойке не под силу было вывести её из душевного равновесия, а уж тем более, почувствовать хоть малейшую вину за плохую оценку. Фи-и-и, глупости ещё какие! Разницы-то: двойка, пятёрка. Хорошо уже то, что она вообще сидит на этих дурацких уроках, пишет эти дурацкие диктанты.
Когда от неё пытались добиться устного ответа, она несла такую чушь! Учителя с закрытыми глазами ставили тройки, а в учительской пересказывали её ответы, как очередной анекдот.
Елецкая мне сегодня такие вещи поведала, говорила историчка. Про сражение под Москвой она сообщила, что немцев там окружили и погнали в Германию.
Ну и радуйтесь, что не в Китай, философски изрекал военрук.
В девятом классе Аллочка едва не сорвала школьный спектакль, которым открывался вечер в честь Дня Победы. Режиссёром был учитель литературы. Он был молод, пришёл в школу после института, и, разумеется, не собирался долго здесь задерживаться. Да он и не задержался, но тот год всё же отработал. От скуки придумывал всякие затеи, сам увлекался, загорался энтузиазмом. Аллочка строила ему глазки, кокетничала, охмуряла не для чего-нибудь, а больше так, для практики. Из соображений охмурения, она даже выучила небольшой стих и должна была читать его перед началом спектакля. По идее режиссёра, на последних словах стихотворения должен был опуститься задник с нарисованной декорацией, переключая внимание с чтицы на сценическое действие. Всё так и получилось, но Аллочке очень не понравилось, что в момент, когда она имела полное право сорвать овации и уже собиралась насладиться славой, зрители начали смотреть куда-то мимо неё.