Обогнув лесной массив, полный хмельных орехов, вышел к очередной деревеньке. На завалинке у крайней избы сидел пожилой худощавый абориген. В руках он держал тонкую трость и что-то чертил на земле.
Привет, дядя! сказал Олег.
И тебе не хворать, странник! ответил тот и слегка подвинулся: Присаживайся, потолкуем.
Наш герой садиться не собирался, однако ноги вдруг заныли, словно отмахал пару десятков километров без отдыха. Присел, ноги гудящие вытянул.
Откуда путь держишь? спросил абориген. Странники в нашу деревеньку Небыль редко забредают.
Край мира ищу.
Эка хватил! Зачем он тебе?
Олег пожал плечами.
Домой хочу вернуться.
Нешто твой дом за краем?
Мой дом подальше будет.
Дальше не бывает, уверенно заявил собеседник.
Тебе откуда знать?
Я Колдун.
Не бывает колдунов, ляпнул Олег, потом спохватился, скажи, как подругу вернуть?
Что с твоей подругой?
Огромный лягух утащил.
Ступай к болоту, крикни: «Верни, жабень, что взял, или болото высушу».
Разве можно болото высушить?
Нет, конечно, но, если хочешь потерянное получить, так сказать надо.
Может, ты меня домой вернешь?
Расскажи-ка, мил человек, о своей деревне!
Как ни пытался Олег описать каменные здания, автомобили на дорогах, самолет, который потерпел крушение и утонул в болоте, ничего Колдун из его слов уразуметь не смог. Так и сказал, добавив, что в болоте даже свирепый деув утонуть может.
В это время подтянулись селяне. В листвяных одеждах и таких же зеленых сандалиях. Хмурые бородатые мужики, остановились, неподалеку, гостя разглядывая.
Думаешь, отчего они недовольные? спросил Колдун, вырисовывая на земле закорючки. И, так как Олег не ответил, продолжал:
Мысли меня замучили неправильные. Травницы говорят, нельзя кушать траву улль, хотя вкуснее она любой сладкой ягоды. Будешь кушать, люди исчезнут, орехи засохнут. Понять бы, отчего так? А ответа нет. Случается, тоска нападает, желание появляется странное, чтобы имелось у меня в достатке то, чего у других нет.
Эй, Колдун, обратился к нему один из мужиков, можно в лес сходить, сил нет, как питья хмельного захотелось.
Ступайте! махнул тот рукой. Не пустишь в лес за хмельным, помрут. Я сон недавно видел, будто на меня вся деревня работает, а я мужикам за то хмельные орехи даю. Думаю, что бы сон этот означал? Какая у них может быть работа? Орехи они и так рвут и сюда приносят. Сиди себе, жизни радуйся. Разве только в отхожее место вместо меня не ходят. Снова принялся Колдун за свои закорючки: Боятся, потому, как меня зверье слушается. Могу деува из леса позвать, любому голову оторвет, и опять вопрос, для чего? Не жизнь, а одни вопросы.
Мне Эгая предсказала, будто в последующей жизни свиньей стану, вспомнил Олег, может ли такое быть?
Эгая сказала, значит, сбудется, кивнул Колдун. А вообще с этим просто. Хочешь поросячью жизнь прожить, перед кончиной свиной капусты должен пожевать. Коли ягоду турмагоры съешь, родишься в образе дикого зверя. Борзянку попробуешь, помереть не успеешь, двигуном обернешься.
А свиной жизни избежать можно? с надеждой поинтересовался Олег.
Пожуешь человеческий корень жезаль, в следующей жизни человеком на свет появишься. Только коли, Эгая обещала, все одно, когда-нибудь, в свинью переродишься. Чем тебе свинья не по нраву? Никто ее не трогает, разве в ночь перемен деув скушать может. А так лежи себе, орехи с земли подбирай, в грязи валяйся и похрюкивай. Красота!
«Сдается мне, предел мечтаний у аборигенов валяться и похрюкивать» с неприязнью подумал Олег. Не для него такая жизнь. Мужики в это время вернулись из рощи, неся тяжелые хмельные орехи. Кое-кто уже был навеселе, судя по довольным физиономиям и блестевшим глазам. Тихонько прошли стороной, Колдун словно бы их и не заметил.
Иной раз от скуки помираю, сообщил он, тогда знаки всякие придумываю, либо начинаю слушать, кто и где о чем мыслит. У меня это получается без маковых зерен. Вот сейчас, в Величках, к примеру, бабы после обеда спать легли. Олунья и Шхурга поссорились из-за удобного местечка в избе. В Малявках дети камешки в воду бросают, жабеня дразнят. В болоте неподалеку кто-то Олега зовет, не тебя ли?
Зовет? подскочил наш герой. Где?
За тем кустарником, махнул рукой Колдун. Постой, куда побежал?