Однако ночь оказалась не такой мрачной, как состояние Марио. На небе светила яркая луна, блистали жёлтые звёзды и дул лёгкий, тёплый бриз. Можно сказать идеальная картина, если бы не тело убитого горем мальчика на берегу. Хотя может то обстоятельство, что Марио остался лежать у моря, и стало его спасением от окончательного угасания. Свежий воздух, тёплый бриз и загадочный лунный свет, благотворно подействовали на его разбитое горем тело. Вот только его сознание всю ночь пылало мучительным страданьем.
Марио, не то снились, не то грезились в бреду страшные картины. То ему причудится спрут с тысячью щупальцами раздирающий его плоть и душу. То вдруг он увидит сквозь пелену свою маму, гибнущую в пучине волн и зовущую его на помощь. То ему покажется, что он стремительно падает в какую-то глубокую яму, на дне которой его ждёт верная погибель. Одним словом нескончаемый поток ужасных галлюцинаций и видений.
Но молодость берёт своё, и почти перед самым рассветом сознание Марио просветлело, с ним произошли какие-то чудесные перемены, оно стало ясным и отчётливым. И теперь Марио уже видел не только страшные картины, но и всё то, что происходило вокруг него; ночное море, лёгкие волны, нежный прибой, песчаный берег с выставленными на нём рыбацкими лодками, и даже небо, озарённое на востоке рассветом. Каким-то образом Марио обрёл внутренние зрение, он сейчас видел всё своим сознанием, а не глазами. А сердце и душа стали подсказывать ему, где теперь находится его мама.
Она виделась Марио на каком-то далёком острове, в каком-то тёмном и сыром гроте. Мама была жива, цела и невредима, но очень страдала. Впрочем, всё это Марио видел лишь во сне, ведь его страшные кошмары постепенно перешли в обыкновенный, оздоровительный сон. И это хорошо, теперь его организм восстанавливался и набирался сил.
Постигший его удар судьбы Марио выдержал, и в нём даже проявились кое-какие чудесные способности. Горе, какое бы оно ни было жуткое, оно же их и пробудило. Сейчас это был совсем другой Марио, не убитый горем малыш, а прозорливый и закалённый мальчуган готовый на многое ради спасения своей мамы. Однако совсем уже рассвело, и Марио, почувствовав невероятный прилив сил, начал просыпаться.
Ох, и ночка выдалась, мне казалось, я умру от горя, но что-то во мне такое пробудилось, я и сам пока не пойму что, но я готов сражаться с этим канальей осьминогом! Теперь я отчётливо вижу, где он спрятал мою маму, спрут хочет, чтоб я мучился и страдал, но он ошибается, мне некогда страдать, я намерен сражаться! Я разделаюсь с ним, я спасу свою маму! вздохнув полной грудью свежего бриза, ясно рассудил Марио и немедля двинулся к лежащим на берегу рыбацким лодкам. Он хоть и не видел глазами, но чувствовал всё и обозревал сознанием, ему даже тросточка не понадобилась.
Моментально столкнув ближайшую лодку в море и поставив вёсла, Марио стал усиленно грести в направлении видимого его чутьём и сердцем острова, где томилась его мама. И откуда, только сила взялась у него, ведь столкнуть в море рыбацкую лодку и плыть на ней бывает порой не под силу даже взрослому моряку, а не то, что робкому, слепому мальчугану. Впрочем, теперь уже понятно, что Марио было ничем не остановить; ни тяжестью лодки, ни бурным морем, ни чем другим. Его сердце, наполненное сыновей любовью, вело его к цели.
6
А меж тем море действительно становилось всё неспокойней и неспокойней. Буря, которой ещё минуту назад вовсе и не предвиделось в прибрежной зоне, теперь вдруг стала резко набирать силу в открытом море. Волны уже не выглядели как безвинные барашки, сейчас они больше походили на седые горы. Добавился пронизывающий ветер и моросящий дождь. С каждой секундой положение только усугублялось.
Но вот шторм достиг своей кульминации. Огромный вал с мощью тысячи слонов внезапно обрушился откуда-то сверху на лодку Марио и перевернул её. Разумеется, она из-за своей тяжести тут же пошла ко дну. Страшная, могучая сила тяготения потянула её на глубину, а вместе с ней и Марио. Он оказался под лодкой и не мог выбраться из-под неё, настолько всё стремительно произошло. Буквально несколько мгновений и воронка утянула Марио на самое дно. Только здесь лодка отвалилась от Марио, и он оказался на свободе.
Однако о спасении не могло быть и речи. Толщина воды тут была непомерно высока, и до поверхности уже не добраться. Марио начал задыхаться и пытаться всплыть, но всё тщетно, глубина не пускала его. И тогда он непроизвольно сделал глубокий вздох морской воды. Миг, какая-то секунда, и лёгкие Марио наполнились солоноватой жидкостью. И тут опять произошло чудо, морская вода не утопила его, а наоборот заставила жить ещё интенсивней.