В детстве я ненавидела борщ. Он был тем блюдом, которое никогда не кончалось: ни в тарелке, ни в кастрюле. Но при этом много лет просила маму помочь мне овладеть кулинарным искусством его приготовления. Помню, что уже в пятнадцать, возраст, в котором началось мое самостоятельное проживание, было очень стыдно не уметь варить борща. Мама всегда говорила так: «Смотри, как я варю, и учись». Этот ответ меня совершенно не устраивал, я оставалась кулинарной неумехой, а учиться варить борщ в другой семье это все равно, что оказываться удочеренной иным племенем.
Так прошло пару лет. Я попросила рецепт у бабушки. Она продиктовала мне его за пару минут. Похоже, у них с мамой разные сигнальные системы. А мой борщ теперь совсем не похож ни на мамин, ни на бабушкин. Но он, только представьте, нравится мне! Я полюбила борщ (что вряд ли можно сказать о моей дочери).
Итак, сегодня я сварю борщ. Бульон из свинины в наличии, в холодильнике своей очереди ждут капуста, болгарский перец, морковка и свекла, в шкафу припрятаны томатная паста и растительное масло, под столом, в плетеной корзине картошка. Ну и, надеюсь, петрушка еще не оказалась вне закона за эту ночь вкупе с походом в магазин. Корень пастернака, делающего борщ не просто вкусным, а фееричным, боюсь, добыть не получится. Если в вашей семье не варили борща, а вам это жизненно необходимо, так как судьба занесла вас на Кубань, я готова быть вашим кулинарным наставником. Приходите, наблюдайте, как варю я и учитесь.
То, что сегодня вдохновляет:
Муж, который все еще спит
Тишина в подъезде
Фантазии о кресле
Блинные сковородки и молоко
Прогноз погоды для выгула на балконе
Присутствие света, воды и интернета пусть даже отвратительного качества
День 5
Начинает приходить пустота. Время приобретает удивительное течение: на первый взгляд, кажется, что весь день в моем распоряжении, ведь нет уже никакого выстроенного поминутного графика, но ррраз и наступает вечер, минуты набирают космические обороты в Кайросе, оставаясь неизменными в Хроносе.
Вчера в нашей машине сел аккумулятор. Муж ежедневно под угрозой штрафа спускался к ней и заводил мотор минут на десять, но оказалось, что ей нужна была хоть какая-то езда. Сегодня я чувствую себя такой вот ненужной и при этом ненасытной машиной, которой, подумать только, недостаточно прогрева.
Я перегружена информацией: размышления Лема сцепились с историями Паолы Волковой и, потому, на сегодня я убеждена, что все великие художники транспортированы к нам из будущего в ссылку при помощи хронометра. Шведский бирюк Уве бродит по моему внутреннему миру под руку с зеленоглазой татаркой Зулейхой, и оба они являются страшным сном после внушительной попойки полицейского Гриши, перенесенного мной из Рублевки в трущобы, в которых уже живет индийский «миллионер». Про мальчика, игравшего главную роль в «Миллионере из трущоб» я недавно видела сюжет из «Орла и решки» (проекта, существующего во времена разрешенных перемещений между странами): продюсеры фильма подарили ему квартиру в Мумбаи площадью, кажется, двенадцать квадратных метров. В ней теперь живет он, его мама и их соседи по трущобам, но для них и это уже дворец. Такие вот условия.
Для меня таким дворцом была квартира, о которой я уже упоминала в какой-то из дней карантина. Сидя здесь, в чужом доме, словно в ссылке, мне хочется вновь и вновь возвращаться туда. Квартира была двухкомнатной. Двухметровый коридор. Первая крохотная комната, бабушкина, с окном, выходящим на соседний двор и со шкафом, пропахшим нафталином безупречное место для игры в прятки. Вторая «огромная», четырнадцатиметровая, угловая, с окнами на разных стенах. В одно из них я выглядывала маму с работы, с другого контролировала выход подруги на улицу в соседнем дворе. Здесь жили в тесноте, да не в обиде мы четверо: мама и папа, я и сестренка. В кухне зимой за окно ставили кормушку, к нам прилетали воробьи и синицы, частые гости спали здесь на раскладушке (а кто-то однажды даже на кухонном столе), здесь играли в лото, карты, лепили пельмени, сидели при «веере» за керосинкой, в общем вели активную светскую жизнь. Совмещенный санузел выглядел, как я сейчас понимаю, удручающе, у нас не было ни горячей воды, ни колонки, зато в пятидесяти метров от дома находилась общественная баня, в которой я близко познакомилась с разнообразием женского мира.