«Да, это был Аталпсар», улыбнулся про себя Рыжий, вспомнив родившегося в тот день многорукого получеловека-полупаука, рвущего на части Краба и его дружков.
С той поры творец появлялся на набережной регулярно и задерживался там все дольше. Лишь бы не быть дома. И за это время не изобразил ни одного прохожего. Только монстров.
И вот теперь Рыжий снова вышел из подъезда под теплые лучи еще не совсем скрывшегося за пятиэтажками солнца. Подумать только, а дома казалось, что уже ночь Еще бы, ведь он никогда не раскрывал штор. Рыжий быстро пошел через переполненный резвящимися детьми двор к сереющей между домами дырке в бетонном заборе. Дети путались под ногами: разных возрастов, по-разному одетые, зато одинаково действующие на нервы. Неподалеку на лавочке, похлебывая пиво, сидели несколько их мамаш вывели детишек на прогулку и совмещали приятное с полезным. Внимание Рыжего привлек мальчик, рыдающий на краю песочницы, маленький, щупленький. Он сидел перед разрушенным песочным замком. Это был огромный замок, на его постройку явно ушел не один час. А рядом с песчаными руинами стоял не по годам вымахавший сверстник рыдающего паренька и хохотал, добивая ногами последние башенки. Мамаши взирали на это с умилением. Рыжий отвернулся.
Он пролез в спасительную дырку забора. Здесь в одиночестве, в тени лабиринта из гаражей, он почувствовал себя вольнее, чем в солнечном, полном людьми дворе. Этими гаражами он не просто каждый вечер срезал путь к набережной. Здесь он отдыхал.
Набережная реки Гербы встретила прохладным ветром, мигом растрепавшим длинные кудри творца. Рыжий прошел вдоль парапета, на котором расположилась группка неформалов с гитарой, хором исполняющих русскороковый хит. Несколько патлатых парней, заметив Рыжего, махнули ему, не прекращая пения. Он кивнул в ответ. При виде лоточницы у газона живот творца отозвался протяжным урчанием. Рыжий вспомнил, что сегодня еще не ел все съестное в доме превратилось в закуску. Он выгреб из кармана мелочь, пересчитал и, высыпав все в ладошку лоточницы, получил самый дешевый хот-дог. Впившись в него зубами, Рыжий побрел дальше к своему излюбленному месту.
«Сегодня надо хоть кого-нибудь нарисовать, повелел он себе. А то завтра ноги протяну. Денег ни копейки».
Установив этюдник и усевшись на стул, творец взглянул на реку. Солнце уже коснулось воды, отчего казалось, что гигантский мост с мчащимися по нему машинами пылает огненным ореолом. По воде к набережной тянулась полоса оранжевых бликов. Мимо не спеша прополз в сторону моста белый прогулочный теплоход с надписью «Москва», грохочущий басами играющей на палубе музыки.
Чтоб тебя! выругался Рыжий, увидев, что с хот-дога сорвалась крупная капля кетчупа и растеклась пятном по рубашке. Как теперь отстирывать? Дома ведь ни горсточки стирального порошка!
Какое-то время творец рассматривал эту кроваво-красную кляксу, перевел взгляд на пылающий мост и убегающий к нему теплоход, а затем быстро отложил недоеденный хот-дог, взял черный стержень и вывел в углу чистого листа: «Рамшок». Стержень заскользил по листу, и вскоре на его поверхности появилась черно-белая копия закатного пейзажа: река, мост, теплоход
Здорова, Рыжий!
Стержень замер над рисованной рекой. Рыжий поднял голову, отбросил назад наползающий на глаза длинный рыжий чуб и улыбнулся. Перед ним стоял Саша Карасев, он же Карась друг детства, одногруппник с худграфа и, пожалуй, единственный человек в мире, которого Рыжий действительно был рад видеть.
Ты чего тут? удивился Карась. У нас же завтра экзамен. Подготовиться надо.
Он помахал пакетом, сквозь белый полиэтилен которого просвечивали книжки, карандаши, ластики, альбомные листы.
Успею еще, неохотно пробурчал Рыжий.
Понятно, вздохнул Карась. Опять Краб?
Рыжий не ответил. Лишь снова уставился на рисунок, стержень заскользил по бумаге.
Не понимаю, для чего ты вообще впустил его к себе в дом? Карась присел рядом на корточки. Ну учились вы с ним в одном классе, что с того?
Ему нужна была помощь. Человек находился в безвыходной ситуации. По крайней мере, он так сказал
И ты выступил в роли спасителя, да? Карась взглянул на рисунок. Из реки на листе теперь выглядывали длинные щупальца, одно из которых оплетало теплоход, второе змеилось рядом, держа в кольце окровавленного человека. Выходит, в душе ты не такой злодей, как на бумаге.