Есть, немного, чуть накормлю тебя. Старик выудил откуда-то горшок, включил видавшую виды портативную горелку и поставил ёмкость туда. Сейчас разогреем и поедим. Так говоришь, что ничего не совершал?
Нет ответил Иван.
Ну пусть будет пока так. Пусть не совершал.
А где я? Иван еще раз задал волнующий его вопрос.
Как где? Ты разве не знаешь? усмехнулся Дед
Нет! ответил Иван, посмотрев вопросительно на Деда
Хм. Дед сквозь мутные стекла, уставился на Ивана. на Тарантуле ты, милок, на Тарантуле! Планета такая, Тарантул, может слышал?
Никогда не слышал. А что я здесь делаю?
Опять двадцать пять! Дед перемешал варево и стал разливать его по глиняным тарелкам. Это ты скорее знаешь, а не я. Ладно, давай вставай, поедим и поговорим.
Старик поставил на металлический стол тарелки и придвинул к столу два видавших виды треснувших пластиковых стула, жестом руки приглашая Ивана к трапезе.
Варево оказалось неплохим, напоминающим жидкую кашу с кусками мяса. Пока Иван набивал желудок, Дед неторопливо макал куски булки в свою тарелку, запивая нехитрую снедь горячим кипятком.
Я тут уже восемь лет. усмехнулся он. уже привык, а сколько еще буду никто не знает.
Это почему? спросил Иван.
А никто не знает. И ты не знаешь, на сколько тебя сюда отправили философски рассуждал старик. Тарантул не просто планета. Планета тюрьма третьей категории. Всех особо опасных сюда привозят. Раз в три месяца корабль приходит и сбрасывают с челноков таких, как ты и я. Ну и тех, кто свое отбыл забирают. Только привозят много, а забирают очень мало. Тарантул большой на всех хватит.
А что значит: особо опасных? услышанное не на шутку заинтересовало Ивана. Я ничего такого не делал, чтобы меня сюда отправляли. Я абсолютно неопасен.
Да-да, понимающе кивнул Дед. таких оправданий я за эти годы наслушался вдоволь. Только чудес на свете не бывает. Раз ты здесь значит особо опасный преступник.
Но я действительно ничего не совершал!
Ладно, старик прервал Ивана взмахом руки, пусть не совершал. Потом сам расскажешь, если захочешь.
На улице раздался протяжный истеричный визг.
Опа-на, встрепенулся Дед, неужто нам сегодня повезло? Ты доедай пока, я сейчас приду.
Старик поднялся, взял висевшую на стене веревку и некое подобие деревянного арбалета, и вышел из хибары.
Сказать, что последние события, которые Иван отчетливо помнил, не давали ему реальной картины происходящего это еще мало сказано. Космопорт, Норк, карлик Элай, заруханец, и теперь планета-тюрьма все это не укладывалось в голове никоим образом. Вдобавок, помимо того, что он отчетливо помнил, наверняка были события, которые никак не вспоминались. Но, привыкший решать проблемы по мере поступления, Иван несколько успокоился и решил, что хуже тюрьмы уже ничего не произойдет. И, поэтому решил пока что осваиваться на новом месте. А там видно будет.
Дверь открылась, пропуская запах гари и пыльный солнечный свет, а вместе со светом и Деда, который держал на вытянутой руке веревку на которой болталось нечто, похожее на огромную крысу с очень тупой мордой, длинным раздвоенным хвостом и мощными лапами с когтями сантиметров по десять каждый.
Вот так свезло. сказал старик, кидая тушу крысы в угол. Чамбала сама пришла на ужин!
Чамбала? переспросил Иван.
Она самая, ответил дед. Чамбалушка дорогая наша! Обычно в горы за ней надо ходить, а тут на мою приманку клюнула.
А зачем вы ее убили?
Как зачем? Дед повесил арбалет на стену. А ужинать чем будем?
Я крысу есть не стану. сказал Иван.
Как так не станешь? Еще как станешь, милок. Чамбала здесь деликатес. Тем более, кроме них, пищи мясной почти и нет вовсе. А если и есть, то вся отравлена. Правда, есть еще майраки, но за ними в джунгли надо идти. Только в джунглях сгинуть можно, прежде чем майрака поймаешь. Да и вообще, ты то что переживаешь? Сам только что целую тарелку каши с чамбалой слопал и ничего не говорил.
Рвотный рефлекс погнал Ивана наружу.
Глава 4
Увиденное за дверью хибары заставило Ивана подавить подступающий к горлу комок и застыть на месте. Огромная двойная желтая звезда клонилась к горизонту, пробиваясь сквозь серую пелену неба косыми лучами. Перед Иваном расстилалась выжженная глинистая поверхность и повсюду, насколько хватало глаз, высились гигантские горы дымящегося мусора.