В старой комнате под приютом находилась лаборатория с клетками, похожими на те, в которых держат больших животных, в другом углу стоял большой холодильник с множеством квадратных отсеков. Слева от входа в комнату был расположен операционный стол, на потолке над ним зеркало в полный рост человека, а рядом ящик с медицинскими инструментами. Всё это вызвало такой ужас, что Марк уронил мои отмычки и создал невыносимо громкое эхо по всему коридору. Мы переглянулись, через секунду крик в дальнем углу стал ещё громче он звал на помощь. Сердце стало биться сильнее. Марк потащил меня в ближайший шкаф для одежды и закрыл, а сам залез под операционный стол и накрылся чёрным пакетом, лежащем на столе. Я закрыл рот руками и стал дышать медленно, как мог. На двери шкафа была вырезана фраза: «Под гнётом ужаса, настигшего нас в детстве, мы ждём спасенья даже в самом страшном месте». Под ней, видимо тем же ножом, подпись фамилий шести сирот, которых должны были усыновить. Боже Что же здесь происходит. Из шкафа я видел только стол, а что происходило в комнате, мне было неизвестно. Через несколько минут стало понятно, что этот звук никто не услышал, и я вышел наружу. Я подошёл к холодильнику с отсеками и открыл один из них. Стэнли Купер. Мёртвое тело Стэнли Купера, без рук и ног. Последний усыновлённый ребёнок. Марк стоял поодаль меня, закрывая высокий холодильник. Что это было?! Значит, все убиты, все усыновлённые убиты?! Не издавая лишних звуков, мы медленно стали приближаться к источнику крика.
В дали комнаты было оборудовано место под стоматологические услуги, только вот приборы не лежали на столе, а были над ним, свисая с потолка на длинных стойках. К стулу был привязан мальчишка, его рот был заклеен скотчем. Глаза были завязаны плотной тканью. Вид у него был удручающий по всей видимости, его нормально не кормили около недели.
Я разглядел сидящего в кресле мальчика, это был помощник доктора Эвана молодой парень, на вид лет пятнадцати. Кудрявый парнишка работал в приюте, помогая по хозяйству, и вызывал к себе только доверие он был совсем безобидным. Доктор Эван был ведущим специалистом по изучению психологического состояния подростков в период депрессий, специализируясь в большей степени на мальчиках от 6 до 15 лет. Однажды, старая тётка Эбигейл Миллер давняя подруга доктора Эвана, привезла своего маленького племянника Рэя на месяц, под предлогом разрешить проблемы с оформлением её старого особняка в пятнадцати милях от Бостона. Мальчишка так и остался на попечительстве.
Парень интересовался чувствами других ребят, постоянно решал конфликтные ситуации и много говорил о психическом состоянии человека. Доктор решил взять его к себе в помощники, но истинная причина его решения была неизвестна. Никто из воспитанников не понимал, почему у доктора Эвана всегда был замученный вид, белый цвет лица, его засаленные белые волосы были зачёсаны назад и при каждой возможности он доставал из кармана маленькое зеркало и, глядя в него, поправлял их руками. На его руках изредка образовывались еле заметные царапины, которые он тщательно прятал от глаз воспитателей.
На стене возле стула, где сидел Рэй, были развешаны его фотографии в разных ракурсах, на столе разбросаны наброски строения человеческого тела. Марк наклонился к Рэю и попросил не шуметь, что он поможет парень кивнул головой в знак согласия. Плотная верёвка упала на пол, Рэй открыл глаза с великим трудом, разжимая каждый глаз по несколько секунд. Он был бледен, не мог стоять на ногах и не мог говорить. Мы пришли к выводу, что нужно уводить его отсюда, как можно быстрее, пока нас не спохватились.
Обратный путь показался гораздо короче, мы вернулись в комнату и поняли, что нашего отсутствия никто не заметил. Я слишком устал, чтобы обсуждать случившееся, нужно было дождаться завтрашнего утра. Рэй ночевал в маленькой подсобке около нашей комнаты, места там было достаточно, чтобы перекантоваться одну ночь там его никто не найдёт.
Утро наступило мгновенно, я не мог разомкнуть глаз, так сильно мне хотелось спать. Первой мыслью было узнать, как дела у Рэя. Я попытался осторожно открыть дверь подсобки, пока все спят. К моему удивлению, кроме старых швабр и тряпок я ничего не увидел, правда на полу возле места, где спал Рэй, лежала записка: «Я под мостом». Я отнёс её Марку, тот кивнул и сделал вид, что зевнул. Было важно не попасться никому из приюта на глаза.
Мы дожидались полудня в библиотеке, есть практически не хотелось, поэтому остаток времени мы коротали за книгами. Я хотел, как можно быстрее увидеть Рэя. Обычно мы иногда останавливались с ним поболтать, расспрашивали как друг у друга дела, но в этот раз я просто не мог сидеть на одном месте.