Элементарно, Ватсон, с шерлокхолмсовской гениальностью нашёлся Женька, Есть банк, где у меня всё схвачено. Оформишь в нём кредит на нужную сумму без проблем и без проволочек, получишь нал и передашь его мне. А я через месяц верну тебе всё сполна и с хорошим процентом.
По рукам?
По рукам!
Деньги меня не околдовали. К ним я не испытывал алчности. Но я всей душой хотел поддержать тогда Женьку, и сокрушительная мощь моей души, подобная залпу «Шилки», ударила прямо по мне. На той самой биржевой операции Женька обанкротился. Я оказался под бременем непосильного долга перед банком, в котором у Женьки было «всё схвачено».
До сих пор укол от этого воспоминания болезненно ранит сердце.
Уколы, уколы, уколы
Опасно влюбляться тому, у кого буйная фантазия и непомерно пылкое сердце. Из этих горючих ингредиентов составляется такой хмельной напиток, который надолго затуманивает мозги сладким очарованием, а потом карает тяжёлым похмельем.
Некто своеобразно мыслящий сказал мне об этом так:
Мужчины считают, что это они выбирают девушку себе в жёны. Но женщины знают, что в действительности, это они выбирают себе мужчину в мужья, а выбрав, вызывают его на активность, распаляют его всяческими уловками и создают тем самым впечатление, будто мужчины это завоеватели их сердец, а они их невинные жертвы.
Не знаю, как всё получилось у меня, но очарование длилось долго, даже вопреки тому, что за малыми (проверочными) уколами последовали всё более ощутимые.
Один практикующий экстрасенс объяснил мне, что я оказался под воздействием энергетического вампиризма. Агрессивная форма энергетического вампиризма выстраивается по единому стандарту технологических последовательностей: отсечение социальных контактов жертвы с иными лицами (с родственниками, с друзьями); доведение жертвы в минуту поглощения её энергетических запасов до состояния нервного срыва; предоставление жертве возможности вновь нагуливать свои энергетические запасы для последующего их поглощения.
Я ужасался этому пояснению, отказывался этому поверить, но всё так и происходило!
Жена устраивала беспочвенные скандалы, взвинчивая их до тех пор, пока у меня не случался нервный срыв. После этого я испытывал острый дефицит жизненных сил, а жена, будто расцветала.
Сколько их было таких уколов
Да и всяких-всяких других.
Есть, что вспомнить в минуты мрачного настроения, нуждающегося втакого рода подпитке!
На электрическом стуле
Оказавшись на электрическом стуле, человеку глупо думать о том, комфортно ли это место для его физического тела, эргономично ли оно обустроено. Не более продуктивно думать в такой момент и о том, почему с ним такое произошло. Каждое событие его жизни, каким бы незначительным оно не представлялось, неумолимо вело к тому, чтобы повлиять на направление дальнейшего развития линии его судьбы, а, в конечном счёте, на то, чтобы именно в данный момент он оказался именно в данном месте. Траектории его перемещения в пространственно-временном водовороте всей его предыдущей жизни, скованные неумолимыми путами причинно-следственных связей, сошлись теперь в этой точке, именуемой электрическим стулом.
И всё-таки эти мысли искрятся в его сознании:
Как неудобно сидеть на этом чёртовом стуле!
Как нескладно всё получилось, что жизнь завершается казнью!
Глава 1
Над голеностопным суставом моей левой ноги закреплён охранный электронный браслет ОЭБ-1. Этот прибор проходит апробацию в пилотном варианте по нескольким административно-территориальным округам, охваченным нестабильной оперативной обстановкой.
Очень полезная штука!
Не понимаю крикунов о нарушении тайны личной жизни тем, что сигналы с этого браслета поступают на «вечное» хранение в специальную базу данных с привязкой к карте места их исхождения.
Я удобно расположился в кресле напротив старенькой видеосистемы уже несуществующей фирмы-изготовителя «CCN» и настроил её на канал голограммного блока криминальной хроники.
Каждый день одно и тоже: самоубийства, горы криминальных трупов, сотни огнестрельных и колото-резанных ранений.
Мир сходит с ума!
Полиция сбивается с ног в поисках преступников, просеивая на причастность к преступлениям немереное количество граждан. И все борцы за неприкосновенность тайны личной жизни едва ли не ежедневно вызываются на допросы: «Где Вы были такого-то числа, в такое-то время?», «Кто может это подтвердить?». Хорошо, если алиби допрашиваемого находит бесспорное подтверждение. Хуже, когда этого не происходит, как это чаще всего и случается, благодаря той самой тайне личной жизни. Зато меня нет нужды беспокоить такими неприятными вопросами: моё бесспорное алиби хранится в базе сигналов, поступающих с моего охранного браслета.