Умывшись восхитительно тёплой водой, о которой в минувшие дни можно было только мечтать, госпожа Данория села за крошечный столик с принесённым специально для неё мутноватым зеркалом, выставила перед собой фонарик Тафеля и приступила к ежевечернему ритуалу, выполнять который во время путешествия было затруднительно. На лицо и шею она нанесла толстый слой жирного крема, под глаза лёгкую эмульсию с лепестками васильков и экстрактом пустынного грашника1. Кремы госпожа Данория не покупала смешивала сама. Это было одним из немногих доступных ей развлечений.
На виски и запястья женщина брызнула по несколько капель любимых духов. Аромат жасмина, нагретого полуденным солнцем, был тонким мостиком, связывавшим её нынешнюю с той беззаботной девушкой, которой она была много лет назад.
Мне скоро сорок, проговорила Данория, обращаясь скорее к собственному расплывчатому отражению, чем к Доре, полировавшей башмаки шерстяной тряпочкой.
Вам больше тридцати не дашь! тотчас отозвалась служанка, и у хозяйки не было повода сомневаться в её искренности.
Говоря о возрасте, она имела в виду вовсе не внешность. Минувшие годы не превратили её в старуху. Несмотря на высокий рост, госпожа Данория по-прежнему держала спину прямо. Её подбородок не утратил прежнего изящества, а крупный нос с горбинкой, доставлявший хозяйке немало хлопот в юности, теперь казался верным признаком благородного происхождения.
Нет, с годами Данория Палле стала, пожалуй, ещё красивее, а потому сожалела она вовсе не об утраченной молодости.
Госпожа Данория потеряла нечто куда более важное, чем тонкость талии или блеск глаз. Больше десяти лет она провела не так, как хотела. И никакие чудодейственные кремы не могли вернуть эти годы.
Скучаешь по дочери? Данория знала, что Дора скучает. Женщина сопровождала её лишь затем, чтобы встретиться со своей Ришей, которая, если верить слухам, служила теперь в миравийской армии.
Она в Миравии, госпожа, вздохнула служанка. Скоро я её найду. Вы тоже найдёте, не сомневайтесь!
В дверь поскреблись, и детский голос Фили доложил:
Я привёл того господина. Прикажете позвать?
Кивком головы Данория велела служанке выйти:
Зови, Фили. Я давно его жду.
Мужчина вошёл и осмотрелся. За дверью кто-то пронзительно завопил. Визитёр напряжённо прислушался, закатил глаза, после бросил беглый взгляд на фонарик Тафеля и оглядел комнату со сдержанным любопытством. Наблюдавшая за ним в зеркало Данория отметила, что он нисколько не постарел, только отрастил острую чёрную бородку, добавлявшую лицу мужественности.
Наконец, посетитель втянул воздух и едва заметно улыбнулся:
Я знал, что мы встретимся.
Как ты меня узнал? Данория поднялась ему навстречу. Прошло столько лет!
Я ждал. Мы все ждали. Ты не могла просто исчезнуть.
И всё же исчезла, Рубер. Тогда всё обернулось против меня. Но я очень рада тебя видеть!
Визитёр не ответил. Он молча разглядывал госпожу Данорию, точно пытаясь обнаружить в ней какие-то прежде неизвестные черты. Спустя время, мужчина опомнился:
Твой слуга сказал, что меня ожидает Данория Палле
Тебе не нравится это имя?
Первое было лучше.
Мне пришлось пересечь всю Тарию с юга на север. Под именем госпожи Данории путешествовать безопаснее.
Нынче непростые времена. Как говорили древние бескарийцы
Госпожа Данория грустно усмехнулась:
Никаких бескарийцев не было! Ты сам их выдумал.
Зато теперь я знаю, кому приписать собственную мудрость.
Хвастун! она вздохнула и тотчас погрустнела. Я еду в Миравию. Говорят, они там. Ты что-нибудь знаешь?
Они в Лакове. По крайней мере, собирались там обосноваться.
Значит, ты его видел.
Я видел обоих.
Данория содрогнулась, будто пронзённая крошечной молнией:
Какая она? Мне столько о ней рассказывали, но я хочу знать как можно больше.
Мужчина задумался:
Она умная и храбрая. Принципиальная, как и ты. Честная, справедливая и любознательная. Сейчас она только изучает этот мир, но когда-нибудь, я уверен, сможет его изменить.
Данория старалась моргать как можно реже, но так и не сумела сдержать слёз, которые тотчас побежали по щекам прохладными ручейками:
Она необыкновенная, верно?
В ней заключена огромная сила, госпожа Данория Палле. Тебе ли не знать?!
Я жила одной надеждой, Рубер! Всё это время я ждала и верила, что когда-нибудь всё изменится, и вот, наконец, дождалась!