Иногда, мы ведем себя так глупо, ужасно и мерзко. Неужели чтобы это понять, надо себе пулю в голову пустить? Как же, все это видно, надо лишь просто внимательно смотреть.
От скуки, я стал читать книги мистера Брауна, которых было в избытке в классе.
Невероятнокак он во всем этом разобралсябаритонтенор, дюгазонБоже мой, я понимаю, почему он был такой седой. выкрикнул я, когда дочитал до конца 3ю книгу. Зато теперь я понимаю, почему он называл меня тенором, знаю что это значит
Что заставило меня пойти на это? Книги в библиотеке кончились, времени было столько, а потратить его просто не представлялось возможным. Ведь мертвые не спят и им совсем не нужен свет, чтобы читать и ходить по школе. Это открытие я сделал в первую же ночь, когда остался в коморке. Наступила ночь, я смотрел вокруг и видел все в том же свете, что и днем. Пугающе забавно.
Однако, главным моим страхом было ужасное явление, с которым я столкнулся одиночество. Я могу стоять посреди толпы, кричать, но никакого эффекта не будет. А ощущения при этом, ужасные, словно ты задыхаешься и не можешь никак себе помочь. Когда ты одинок, тебе страшно. Пусть даже ты в кругу незнакомых людей, но знаешь, что ты заведомо можешь обратиться к ним. У меня этого нет.
Довольно смешно выглядит моя компания рядом с людьми. А между тем, годы продолжают идти. На слуху преподавателей новые слова, а мода меняется. Хотя, Техас, по мнению моего отца, был одним штатов столь консервативных, что всякие молодежные культуры не доходят. Уж прости меня отец, но это было ошибкой. Как скоро американцы объявили о своей военной помощи одной из сторон войны, так скоро в обществе стали появляться противники этого самого вмешательства. Я их видел, молодые люди в странной яркой одежде и они все явно позабыли о парикмахерской. Да что говорить об обществе, если в заголовках газет стали появляться антивоенные заголовки.
Не узнать Винсенс, мода больших городов стала проскальзывать сюда медленно, но затем она рухнула как поток во время цунами. И моим ровесникам предстояло стать теме, кто критикует детей. Особенно тех, которые называются сейчас хиппи.
Дьяволда меня информация доходит словно до подводной лодкидаже не переспросить черт возьми! Вот ведь невезуха! кричал я, когда мимо меня проходили люди и упоминали новые слова.
Однако недолгими оказались и заголовки плакатов, одежды и газет. Армия США покинула Вьетнам, война закончилась, коммунисты создали свое государство. Об этом я прочитал в газете, забытой на столе у нового учителя пения. К сожалению, Браун умер еще за год до этого. Как я это понял? Я не знаю, просто мне так кажется, да и его я больше не видел в школе. Новый малахольный учитель с слишком длинными волосами и своим голосом напоминавший описание короля Людовика XVI в учебнике: у него был высокий гнусавый голос. За 15 лет чтения книг в школе я стал больше знать, чем все новые учителя.
Господиа я еще не любил школу в свое времяда вы посмотрите на себя! Одеты непонятно во что, говорите коекак черт возьми, что с вами произошло! такие фразы стали моим обычными делом на уроках.
Хотя мои скучные путешествия по всем школьным комнатам иногда приводили меня в места, где происходят все события. На недели наткнулся на девушку в слезах, она бежала в сторону чулана уборщика. Повторюсь, она очень сильно рыдала, кричала и визжала.
Ну началосьчто на этот раз? закатывая глаза, ворчу я.
Лишь только спустя пять минут бесконечного плача я услышал причину, по которой эта вульгарно одетая девушка расстроена.
Снова любовь? Вы сговорилось? Эй вы там! Ангел! Это специально что ли все? Я в чистилище? Иначе я никак не могу понять почему у всех этих рев одни и те же проблемы! кричу я.
Все, вот покончу с собой! Посмотрю, как Джош теперь запоет! внезапно я услышал это от девушки.
Т-а-а-а-к. Стопн-е-е-е-т. Эй ты! Хотя, ты меня и не слышишья все равно скажу, это не выход! Как бы мне не хотелось, чтобы ктото составил мне компаниюне смей Да нетона и не сделаетстоп, это у тебя бритва! Черт, всетаки сделает говорю я, наблюдая за действиями девушки.
Она достает с полки бритву, оставленную, вероятно, уборщиком и готовится себя покалечить. Рука ее трясется, делая из бритвы какойто маятник. А слезы на ее глазах падали на лезвие, распадаясь на мелкие капельки.
Неттак дело не пойдет. говорю.
Я засучил рукава, и стал сбрасывать с полок все, что могло упасть, но не причинить сильной травмы. Затем я пошел на радикальные меры и просто схватил ее за руку, пытаясь хоть както ее сдержать. После недолгих попыток, я выбиваю бритву из ее рук и пока она не видит, отталкиваю ее, чтобы она улетела на максимальное расстояние от нее в глубь банок с химией.