В прошлый вторник на этом самом месте сидела очень красивая девушка, промелькнуло в голове у бархатного кресла (партер, третий ряд), а перед ней находился смущенный от собственного роста мужчина. Вот как получается: лучшие места в партере! А вряд ли кто-то согласился бы с ней поменяться.
А у меня как раз все было в порядке, скромно заметил приставной стульчик. Ну Собственно говоря, как и было ему положено в его положении, даже никто конфетными фантиками не шуршал.
Вот всегда так, промелькнуло в голове у конфетного фантика, А могли бы понять, что послевкусие остается не только от игры актеров, но и от конфеты, съеденной украдкой.
Не знаю, не знаю, сказала украдка, которая только сама и догадывалась что она есть на самом деле, если речь идет о кусочке шоколада, то фольгой шуршит кто-то один, тот, кто разворачивает, а послевкусие остается у другого у того, кому положили его в рот
Не-е-ет, добродушно протянул номерок, на котором (или по которому? Он и сам не знал как правильно) висели сразу два пальто женское и мужское, Вы даже не представляете, какое послевкусие остается у того, кто в толпе у гардероба старается поухаживать за своей спутницей, при этом зажимая под мышкой свою одежду Но никакие сложности не сравняться с удовольствием укутать свою любимую неважно, в меха или в куртку «адидас» Наблюдаю за этим каждый день
Искать и считать мужчину достойным противником в корне неправильно, задумчиво сказала характерная актриса и сделала маленький глоток кофе, достойные противники играют на одном поле, а в нашем случае это значит сравнивать зеленое с соленым.
А я считаю, что в отношениях должно быть некоторое противостояние. Я недавно прочитала, что иначе это будет общением среднего рода, проговорила стареющая инженю, возвращая наивные детские глазки со стрелочками вверх на то место, где им и полагалось быть у женщины «слегка за сорок».
При этом слово «слегка» было несколько преувеличено.
Снимайте маски, господа, сказала маска Пьеро, разглядывая со стены странную компанию, спектакль закончился, занавес опущен
«Они играют эти роли уже несколько лет, подумали часы с кукушкой, и каждый раз одно и то же. Спектакль проходит так же, как и накануне, а актеры меняются. Особенно это заметно с годами»
Да уж, подумала стрелка на веке инженю, раньше я смотрела четко вверх и, в сочетании с ресницами, накрашенными тушью «с театральным эффектом» (оказывается, есть и такой) это было великолепно. А сейчас
Ничего страшного, сказала ленинградская тушь из сумочки характерной актрисы, когда нужно произвести впечатление, мы тоже кое-что еще можем.
Штампы и стереотипы, подумали духи Арман Бази ин Ред, почему всегда пишут о несчастных, страдающих, стареющих актрисах? Взгляните только на Зи Гранкину молода, очаровательна, настолько сексапильна, что даже задние ряды партнера реагируют соответственно
Да уж, дружно подхватили задние ряды партнера, мы реагируем соответственно, Зи Гранкина не случайно носит такое имя. Она все время находится на грани чего бы то ни было. И готова к экспериментам. Но, конечно, безусловно, очаровательна
Знали бы вы, вздохнула грань чего бы то ни было, как сложно ей, да и всем остальным, балансировать на мне
А никто не заставляет! спелись штампы со стереотипами.
Правда, и они были согласны, что то, что может себе позволить Зи Гранкина, не все могут себе позволить.
Так вот я о том же, проговорил вечно голодный брутал, который тоже принимал участие в одном из театральных экспериментов Зи.
Эх ты, снисходительно напрягся мускул брутала, Только и можешь поддакивать. Нет, чтобы настоять на своем, и крикнуть во весь голос ЭТО МОЕ ШОУ. Это мое амплуа
Успокойся, буркнул брутал, Мы не на ринге. Здесь все немного понарошку Это театр. Брутала мог изобразить даже вон тот доходяга с длинным носом, который играет Буратино И зрители, которые смотрели бы на эту жидкую фигурку, всем зрительным залом могли верить, что он накачанный мачо, даже если бы он надел короткие штанишки своего предыдущего персонажа.
Кофе? Водка? спросил бармен, заглядывая в глаза бруталу. Бармен тоже находился «на грани», хотя и не участвовал в экспериментах Зи Гранкиной. Грань бармена находилась где-то между искусством и коммерцией.