Траектория Хама начинается не с того, что он бесчестит папашу, а с момента осознания собственной гнусности, понимания истины о самом себе. «Неужели я один такой?» вопрошает он. «Неужели один я забываю заповеди Божьи, не молюсь вовремя, вожделею жену ближнего и ее осла, страдаю избыточным весом и мастурбацией? И каким облегчением для хама служит то обстоятельство, что его заслуженный предок, которого все вокруг ставят ему пример, которого Господь лично выбрал из миллионов чтобы построить Ковчег и спасти каждой твари по паре (исключая хитрых и плотоядных динозавров) что этот великий человек нализался словно дремучая свинья и валяется в шалаше в непотребном виде
Но следом за облегчением наступает отчаяние. «Если не он, то кто?» вопрошает Хам. «Кто научит меня истинному пути? Кто меня просветит и наставит? Откроет мне правду? Почему вы не лучше меня, сволочи!»
**
В «Падении» Камю описывается, при сходном конечном результате, обратная эволюция. Герой, адвокат Кламанс, считает себя Д Артаньяном, а окружающих совсем напротив. Но в один прекрасный парижский день, в процессе променада по набережной Сены, наш образцовый гражданин замечает периферийным зрением женщину, которая кидается в мутную воду под мостом Мирабо и господин Кламанс невозмутимо идет дальше. Он не лезет в поток чтобы не простужаться. Совершенно нормальная, между прочим, реакция я бы тоже не полез, и у меня пудовая отмазка: я скверно плаваю. Да и вообще Спасение утопающих дело не боярское на то есть профессионалы Но героя Камю подобное мелкое обстоятельство совершенно раздавило и подкосило, ему настал Zusammenbruch, он сдулся как резиновая женщина, осознав, что он такой же хлам В результате товарищ бежит в толерастические Нидерланды, глушит шмаль по кофешопам и обращает избранных на предмет того, насколько страшно жить
Мой же процесс можно даже, полагаю, назвать подъемом: от представления что я свинья, а остальные ангелы, к осознанию, что гомо вообще нечто вроде гибрида свиньи и ангела, при всей странности такого объекта с биологической точки зрения.
(Штрих пунктиром: Верлен, пишущий нежные стихи о любви той, на которой он женится потому, что после проституток хочется невинного существа; а невинное существо оказывается в придачу несообразительным как пробка И вот существо беременно, а под руку подворачивается Рембо не тот, который первая кровь, но тоже супер. И они бегут с автором проалкоголенного судна и сезона в аду от невинной в Бельгию, и там между ними вышла ссора, и Верлен стреляет, из пронзенной руки кровь алым струится потоком, и «мои тюрьмы», и «мои больницы»; и Рембо завязывает с силлаботоникой, едет в Африку зарабатывать денежку и умирает в Марселе, который не Пруст, на заре славы от кишечной инфекции, оставив единственное фото для Википедии; Верлен же, poete maudit, тянет абсент из тысячи репродукций и немытого стакана. Такова моя теория» сказал он: L homme состоит из двух существ un cochon et un ange «Свинья и ангел»)
**
Отступая немного в сторону то, что после Пушкина французы оказались в русской литературе под немцами, мне кажется прискорбный факт. В Достоевском нет ничего французского, он вылитый пруссак: тяжелый, многословный, набожный, пиво под сосиски Хотя, похоже, предпочитал чай Чтобы все умерли, а он мог свой чай пить Но, без сомнения, не пунша пламень голубой Весь реализм просто и реализм социалистический от Радищева до Солженицына у нас не насмехаются, но клеймят, не рассказывают, но возглашают, стоят в позах и сугубо, исконно мыслят. Литература ковыляет по болоту на ходулях, подобная ходячему замку из мультфильма Миядзяки: кладбищенски смурная. Ницше, который но мнению интернета голышом фоткался в компании Лу Саломе и своего друга Пауля Ре (увы, фейк, правильный вариант: эмансипированная Лу стегает кнутом парочку, запряженную в повозку наподобие двух ослов), тщетно пытался убежать от германской серьезности в конце концов серьезность нагнала его в образе воли к власти и утащила в сумасшедший дом В «Антимемуарах» Мальро описывается крестный путь Фридриха в швейцарскую клинику: двое знакомых сопровождали пророка в вагоне третьего класса, неподалеку итальянская колхозница перевозила домашнюю птицу. Фридрих вел в основном тихо, но в туннеле вдруг запел Что именно, история не сохранила казус Вагнера? Лоэнгрин Парсифаль Вотан, колыбельную? собственное сочинение? Курица из корзинки наблюдала за картиной Сопровождающий был родственником Мальро: европейская культура место узкое, семейное туннель