**
Я занялся наукой скорее от безразличия, чем по привязанности: учителя утверждали, что у меня способности, родители настояли на моем переходе в школу с углубленным изучением физики и математики, а оттуда, после двух лет интенсивной дрессуры, матмех был делом чистой инерции. В жизни надо чем-то заниматься, чтобы жить писать формулы мне казалось менее тоскливым занятием, чем торговать холодильниками. Хотя я уже не был отличником принцип минимального усилия был в университете недостаточен успевал я все равно хорошо.
В университете я в основном и выучил свои иностранные языки: это открыло мне возможность иного (хотя и не лучшего) взгляда. Советская идеология представляла собой набор догм, шизофреничность которых в 80-е была очевидна всем, включая ответственных за их насаждение и ответственным она была видна, в силу их более глубокой информированности, даже яснее, чем гражданину с улицы. Однако я не находил альтернативы и по ту сторону железного занавеса: люди, которым я доверял: Камю, Кафка, Джойс, Оруэлл, Сэлинджер.. в голос твердили, что мир жесток, абсурден и суров существует там общество потребления, или нет.
Между тем, процесс разложения шел своим чередом: население стремительно нищало откуда-то вдруг появились голодные, бездомные, беспризорные, малолетние проститутки, наркоманы, банды рэкетиров, быки в цепях, штанах от «Адидаса», в малиновых пиджаках
К концу моего обучения университетские преподаватели один за другим стали перекочевывать на валютные пастбища или уходить в бизнес уровень падал на глазах. В таких условиях связывать жизнь с университетской карьерой казалось мне делом достаточно бесперспективным; не чувствуя никакой склонности к ведению бизнеса, я окончательно склонился к ремеслу программиста.
**
Меня довольно долго занимал вопрос о том, какой уровень неравенства нужен обществу для оптимального функционирования. Социализм рассчитывался на чересчур разумного (или слишком внушаемого) индивидуума, каналы для жажды власти и богатства были чересчур извилисты, идеологический гнет совершенно беспардонен строй в целом был недостаточно гуманным. Термин «гуманизм», надо сказать, всегда представлялся мне нечетким, как большинство терминов наук об обществе, но суть, как я понимаю, состоит в том, чтобы не требовать от гомо слишком много, по преимуществу хвалить ближнего (как и себя самого) и в меру, без эксцессов, его, ближнего, использовать. Жить и давать другим. (Мое существование, замечу, антигуманно я не живу сам и обвиняю других, в том, что они не следуют моему примеру). Но официально запрещать человеку честолюбие, эгоизм, похоть, лень вплоть до стремления к истине то, чем социализм упорно занимался по большому счету именно антигуманно; неудивительно, что советский человек не выдержал разрыва теории с действительностью. Капитал, на первый взгляд, более гибок он не так зажимает человеческое животное: хочешь драть шкуру с соседа если в рамках, то пожалуйста; проституция: нехорошо, конечно, но также в целом можно (официальное разрешение зависит, правда, от страны); БДСМ да занимайся на здоровье, только малолетних не трогай; тебе можно в большой степени быть свиньей при сохранении внешнего благообразия, и другим не позволяется тыкать тебе твоим свинством в рыло в обмен на то, что никто особенно не тычет в рыло и их тоже. Но давая свинству волю, мы получаем в конечном итоге заведение, где контингент валяется в грязи и идет под нож мяснику В лучшем случае, научно организованный мясокомбинат, где парнокопытных стимулируют радоваться жизни поп-музыкой и телевизором чтобы не снижались привесы