28. Богданов А. П. Царь Федор Алексеевич. М., 1998.
29. Роспись келейным предметам и вещам архиепископа Ионы// Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1912. Вып. I II. Отд. II.
30. Шилов Д. Н. Материалы к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича по городу Вятке // Герценка. Вятские записки. Киров, 2008. 13.
31. Письма Святогорца к друзьям своим о Св. горе Афонской. Б.м., б.г.
32. Пинегин Ф. История Вятской страны по части церковной // ЦГАКО. Ф. 1404. Оп. 1. Д. 3-оц. Л. 70.
33. Из недр кировских могильников // Комсомольское племя. 1935. 24 июня.
34. Фокин А. Вятка: золото и алмазы, под земные ходы и клады, предания и легенды. Киров, 2000.
О Вятском Спасе и не только
(редакция 2014 г.)
Прот. А. Балыбердин (Киров)
31 июля 2014 г. телеканалы и другие средства массовой информации рассказали о новой инициативе Президента России В. В. Путина, предложившего в целях возрождения исторического облика Московского Кремля восстановить Чудов и Воскресенский монастыри, а также открыть для посетителей ворота в Спасской башне, которые связывают внутреннее пространство Кремля с Красной площадью сердцем столицы и всей России.
Президент делает первый шаг
Комментируя инициативу Президента, мэр г. Москвы С. С. Собянин, эксперты и журналисты справедливо отмечали, что она будет способствовать возрождению исторической памяти народа, улучшит логистику посещения туристами Кремлевских соборов и музеев, позволит веселить из Кремля лишних чиновников, окопавшихся на этом святом месте после большевистского переворота настолько прочно, будто над ними не властны никакие ветра перемен.
Конечно, все это не произойдет в одночасье. После того, как в 1929 г. Кремлевские обители были закрыты и снесены, их территория оказалась занята безликим «корпусом 14», который настолько банален в архитектурном отношении, что, в отличие от «Царь колокола», «Царь пушки», «Колокольни Ивана Великого» и кремлевских башен, не получил уникального названия, а только порядковый номер. С годами этот корпус пришел в ветхость. Поэтому эксперты готовы поддержать решение Президента не восстанавливать «советский новодел», а возродить Кремлевские святыни, связанные с памятью о святом князе Димитрии Донском и московском святителе Алексие, Куликовской битве и Смутном времени. Дай Бог, что это удалось осуществить!
Вместе с тем, если возрождение монастырей потребует значительного времени, то открыть для посетителей Кремля Спасские ворота, по мнению Президента, можно будет уже в ближайшее время. Можно представить, как были рады услышать об этом москвичи и гости столицы. Но жители Вятского края вдвойне! Потому что, самая знаменитая башня Московского Кремля, как известно, была названа Спасской после того, как в 1647 г. из Хлынова в столицу был принесен Нерукотворный образ Спасителя «Вятский Спас», прославившийся в родном городе многими чудесами, да так и оставленный по повелению царя Алексея Михайловича в Новоспасском монастыре, родовой обители Романовых.
Известно, что до этого момента башня и ворота в ней назывались Фроловскими по имени церкви святых Флора и Лавра на Мясницкой улице, к которой через них вела дорога из Кремля. В 1514 г., в память о взятии русскими войсками г. Смоленска, над этими воротами со стороны Красной площади был помещен знаменитый образ Спасителя с припадающими к Его ногам преподобными Сергием Радонежским и Варлаамом Хутынским. Но и после этого еще в течение более ста лет ворота по-прежнему назывались Фроловскими. Лишь, когда по царскому указу с внутренней стороны Кремля над ними был помещен список «Вятского Спаса», ворота и башня были названы Спасскими в честь смоленской и вятской святынь.
Это было мудрое и своевременное решение. Но, прежде чем сказать почему, необходимо, хотя бы кратко, напомнить историю «Вятского Спаса».
Как Вятский Спас в Москву «ходил»
В начале XVII в. в центре г. Хлынова (с 1780 г. Вятки, с 1934 г. Кирова), на главной торговой площади или, как тогда говорили, «на торгу» стояла деревянная церковь Святой Троицы. На паперти храма, над самым входом, помещалась икона Спаса Нерукотворного. Кем и когда был написан этот образ, источники не сообщают. Известно лишь, что он находился в Троицком храме с «древних времен».