Жаль теперь уже на Родину в землю.., сказал полковник.
Он уже давно на Родине, сказал Самир. Его душа там
Полковник посмотрел внимательно на него:
Веришь в существование души?
Верю, хотя не положено. Комсомолец.
Ты откуда?
Из Баку.
Мусульманин? Вы все верующие
А вы атеист, товарищ полковник?
Да. Был бы ты у меня в операционной, я показал бы тебе кое-что За столько лет я не отыскал место, где находится душа. Да и многое другое вызывает у меня сомнение
Её невозможно отыскать. Надо просто верить в её существование.
Ишь ты, говоришь складно. Студент, наверное? Где учишься?
Не успел поступить. Сразу в армию забрали. Я январский Я вот к кришнаитам ходил
Эти бездельники у вас в Баку тоже завелись, перебил полковник. Нет никакой души. Я тебе как врач говорю. Так что, брат, ц-е-п-л-я-й-с-я з-а ж-и-з-н-ь к-а-к т-о-л-ь-к-о м-о-ж-е-ш-ь!!!
А как насчёт интернационального долга?
Ты полегче!.. Он оглянулся по сторонам. Одно другому не мешает.
Стройся! последовал приказ командира.
После короткого развода бойцы полезли в машину. Всё стало рутиной.
Всегда кажется, что всё самое плохое произойдёт не с тобой. Самир иногда представлял себе, как может взорваться машина или попасть снаряд в их казарму.
Но нет Дальше этого сознание не работало. Это неуловимо тонкая грань между жизнью и смертью. Пока ты мыслишь, ты объять эту грань не в состоянии.
Гриша, воду взял? спросил Самир.
Да. Больно много ты воды пьёшь.
Что делать? Такой фиговый чай дают Приходится пить воду. Вообще, только чаем я могу утолить жажду, но нормальным чаем
Ты хочешь, как дома, на блюдечке с вареньем. Дождись «гражданки».
Если доживу.
Ты много обо всём этом думаешь. Нафиг! Я вот Всё до одного места. Что будет того не миновать. Главное, помирать быстро, мгновенно Бомба, к примеру, накроет, и ты ничего не почувствуешь. До твоего приезда один барак снарядом накрыло А то, прикинь, в госпитале гнить. Одна операция, вторая. Приезжаешь домой инвалид, третья операция, тихо помираешь, и никому нет дела
Давай лучше о чём-нибудь другом поговорим.
Давай помолчим.
Самир вновь задумался о том же. «Такой ничтожной кажется жизнь человека. Раз родился, два умер. Был человек, и нет человека. Трудно поверить в случайность рожденья человека, а как объяснить его смерть? Нет, явно кто-то всем этим управляет. В школе учителя говорили про атеизм, а сами небось верили в Бога. Только непонятно, добр ли Бог А может, во всём происходящем есть смысл? И в смерти, и в войнах».
Так беспорядочно мысли цеплялись одна за другую, и даже сам этот мыслительный процесс вызывал восхищение и веру в высшее сознание. «Во всяком случае, думал Самир, с верой легче жить. Вот, пожалуй, истинные атеисты люди очень смелые. Они не боятся перечеркнуть своё бытие после его финала». Самиру же казалось, что не только, как их учили, материя вечна, но также вечности принадлежит и сознание, притом сознание каждого отдельного индивидуума.
И тут же пронзала мысль о сне кусочке жизни, когда отсутствует сознание. Самир вспомнил, как однажды в детстве, когда он осознал, что тоже, как и все, в один день умрёт, он стал бояться засыпать. Ведь во сне отключалось сознание. Может, вот это и есть состояние смерти или небытия? А кто его знает? С того света никто не возвращался.
С некоторых пор Самир стал бояться сновидений. Было приятно просыпаться может, это и была генеральная репетиция смерти и последующего воскресения. И так всегда, вечно
Машина заурчала, преодолевая подъём. Послышался хлопок газа. Ещё один. Звук шёл спереди, с грузовика, который вёз тела.
Хреновая машина у Володьки Косматого, заметил Гриша.
Он же за ней не следит, вмешался Гончаров. Мне бы дали машину, я бы
У тебя уже была машина, Гончар.
Так меня за бензин сняли, а не за плохое содержание. Все бензин толкают, только вот меня решили накрыть, сволочьё.
«В»
Мать разбирала почту. У заведующей канцелярии горкома бумажной работы всегда хватало. Смена власти, местной, разумеется, и новые директивы. Именно начальники канцелярий могут ответить на вопрос: как управляется страна всесильными «исходящими» и «входящими». Штамп, номер, дата и размашистая подпись решалась судьба. «При чём тут Бог», сказал бы начальник парткома, воспитанный в духе «научного» атеизма, но то и дело про себя обращаясь к Богу с просьбой не наказать его на том свете и дать дальнейшее продвижение по службе.