Развернулся и пустился в обратную сторону, шлёпая лаптями по лужам. Разбойник оглянулся, вздохнул и, обогнав Ерему, прибежал первым. Чернота уже опутывала Птицу Гамаюн. Оперенье её вновь потемнело. Билась Птица, кричала страшным голосом, но слабел её крик с каждым мигом. Вот уж биться перестала, уж голова поникла. Ещё чуток и совсем пропадет Птица Гамаюн.
Давай, Парамоша, попробуем вместе, шепнул Соловей и, набрав в грудь воздух, свистнул, что было мочи.
Звонким эхом отозвался Звон Парамон. Но не простым эхом. Звучали в нём и развесёлый щебет птиц, и шум солнечного водопада, и уютный треск дровишек в костре, и перекличку косарей, и девичий смех, и даже добродушный рык Топтыгина. Шарахнулась в сторону чернота. Ерёмка же не растерявшись, схватил обессилевшую Птицу Гамаюн, зажал подмышкой без всякого уважения, будто гуся с базара тащил, да и побежал, не чуя ног под собой. Сзади тяжело сопя, топал Разбойник.
А далеко ли нам бежать? тут же запыхавшись, спросил Ерёма. Птичка-то пуда на полтора тянет.
Беда мне с вами квёлыми, Разбойник перехватил Птицу. Беги, как можешь, тебя мне уж никак не донести.
Сам справлюсь, пробурчал Ерёма и припустил, что было мочи.
Глава II
Не отчаялась ли ты, Марьюшка, матушку найти? спросил Макар, присаживаясь отдохнуть.
Дальний путь мы проделали, но верю, найдем матушку. Подсказывает сердце, скоро уже.
Макар погладил Марьюшку по голове:
Сердце никогда не обманывает, значит, скоро встретишься. Думаю, что и она тебя не забыла, разыскивает.
Потупилась Марьюшка от смущения:
Давно хочу спросить тебе, Макар, да не решалась всё. Дорога у нас нелёгкая, а ты не молод. Трудно тебе, поди.
Неразумное дитя! засмеялся Макар. Когда я был горбат, колченог, а люди звали меня Коричневым Карликом, то всяк день был мучителен. А нонче я ух, какой! Руки-ноги на месте, сила есть, можно разве большего желать? В радость мне тебе помочь. Окромя тебя и нет никого у меня на белом свете. Ты передохни, а я огляжусь, куда это мы с тобой пришли, может деревенька недалече. Авось и пустят люди добрые переночевать. Может, подскажут, в какую сторону идти, сказал Макар, легко поднялся и пошёл по дороге.
Марьюшка проводила задумчивым взглядом Макара, прилегла на травку и задремала. Показалось ей, будто кто её толкает:
Вставай, неблагодарная девка!
Подскочила испуганно, да никого не видит, только голос злой шипит:
Забыла, кому жизнью обязана? Забыла, кого отцом звала-величала?
Кто ты? испугано вскрикнула Марьюшка. Покажись!
Дай мне каплю своей крови, прошептал сиплый голос, покажусь.
Лёг перед девицей нож. Рукоять из кости человеческой сделана, лезвие блестящее острое, всполохи по нему идут багряные.
Возьми нож, дай мне каплю, всего лишь каплю крови.
Не испугалась Марьюшка, рассердилась:
Поняла кто ты! Ты тот, кто лишил меня отца и матери. Тот, кто обманул меня. Тот, кто души безвинные губил! Скажу тебе, Князь Мрака и Тлена, ты мертв. Ты ничто! Нет твоей власти надо мной.
Задрожал нож, приблизился к горлу марьюшкиному, ещё чуть-чуть и возится, прольётся кровь. Схватила девица нож, да превратился он в змею. Завернулась вокруг руки кольцами змея, шипит, зубы ядовитые показывает.
Ах, вот ты как! разгневалась Марьюшка. Крови тебе горячей надо? Получай! оторвала голову змее, бросила её на землю.
А голова продолжает шипеть, зубы показывать:
Понапрасну ты это сделала, глупая девка! Теперича кровь увечного карлика на тебе будет. Его найду, его кровью напьюсь.
Сказала так змеиная голова и исчезла в одночасье. Тело змеиное соскользнуло с руки, упало наземь и в прах рассыпалось.
Очнулась Марьюшка бледная, дрожит вся.
Ох, и гадкий сон!
Вокруг полуденницы собрались, охают, ахают:
Нет, Марьюшка, не сон, морок навел на тебя Князь Мрака и Тлена. Ты прилегла на траву его, вот и привиделось.
Показывают девы полевые траву, а та с цветами чёрными, стебли змеями извиваются, листья острые, как ножи, да кайма багряная. На концах листьев ягоды, но непростые. Сами желтые, посередине продольная черная полоска, будто змеиный зрачок, следящий за всеми.
Да как так? удивилась Марьюшка. Князь Мрака в пепел превратился, схоронили тот пепел глубоко.
Полуденницы всплеснули руками:
Из глубины он и лезет то травой ядовитой, то ягодами волчьими. Морок наводит на живых.