Дальше Антон мало что помнил. В памяти осталось, как вышел на перрон с непонятно почему тяжело гудящей головой. Как туго соображал, что надо куда-то позвонить. Похоже, что его, растерянно искавшего запропастившийся мобильник, заметили вокзальные жучки, радостно предложившие ему телефон, чтобы позвонить. Только вот зачем они повели его к этой яме, Антон не понял.
Да пошмонать решили! с удовольствием просветил его Леха. А по башке съездили чтобы не выражал протест из-за нарушения прав личности. Хотя лично я удивляюсь: эти хмыри обычно такого не позволяют, в твоем состоянии обнести тебя можно было спокойно и правильно, зачем себе еще грабеж клеить? Им лохов и без того хватает. Россия-мать, как-никак. Сегодня ты лох, завтра я. А зачем вообще ты с ними пошел? Нет, ты мне все-таки скажи, в натуре, у вас в деревне интернет есть, чтобы там посмотреть, как лохов разводят?
Антон удивленно размышлял, сколько же пива влезает в эту разукрашенную личность и куда оно девается в таком тощем теле. В ехидство превращается, что ли? Но память спасенного из ямы была еще жива и требовала некоторой дипломатичности.
Я не из деревни, сердито просветил он собеседника. Из города, хотя и небольшого. Жил с теткой. Она скончалась. Теперь еду в Питер. Определяться. А ты-то кто такой?
Леха многозначительно посмотрел по сторонам и таинственно снизил голос:
Я скинхед, и неожиданно застеснялся. Слышал о таких?
Похоже, стеснение было вызвано тем, что для скинхеда Леха выглядел несколько излишне пожилым. Антон краем уха слышал о буйствующих подростках, не уважающих пришельцев с природной смуглостью кожи, еще не так давно громивших при особых припадках неуважения иномарки и малевавших наивные лозунги на заборах. Еще они носили бритые головы и тяжелые ботинки, но этой амуниции у Лехи не было. Он походил скорее на скинхеда в отставке, мирно вспоминающего бурную и небезупречную юность, оставившую в наследство относительной зрелости неизбывную приязнь к пиву. Такая версия по крайней мере объясняла его картинную галерею. Та новость, что он, оказывается, еще учился в институте культуры, делала эту личность совсем загадочной.
А вообще я родом из Архангельской области, тоном завзятого мемуариста продолжал Леха, прикончив третью бутылку, упиваясь собственной значимостью и закатывая глаза, словно тетерев на токовище, и до моего города надо лететь на вертолете, потому как летом иначе не добраться. Это круто, прикинь, это тебе не Сан-Франциско, и не говори, что не слышал
А там зоны, случайно, рядом с вашей деревней нет? невинно прервал его самозабвенное токование Антон. Фраера, паханы, в натуре, понимаешь
Леха медленно и злобно стал краснеть. Казалось, в нем начинает булькать рожденный из хмеля напиток, продолжая прерванный процесс варки.
На хрена я тебя из ямы вытаскивал? свирепо вопросил он. Ну, есть там условно освобожденные, зато деревни нет, а город. Хоть и небольшой
Оба приятеля уставились друг на друга, а затем сонную забегаловку потряс здоровый хохот
Попал, попал, признаюсь, отдышавшись, смиренно покаялся Леха. Не столичные мы Зато они, из столиц которые, все лохи и козлы. Или почти все
Завершить тираду по поводу сомнительных свойств столичных жителей ему не позволила картинка, появившаяся в дверном проеме забегаловки. Она представляла собой двух блюстителей порядка при полном параде: в серо-мышином полицейском камуфляже, с рациями, ремнями и «демократизаторами», то бишь дубинками. Уцепистые глазки блюстителей явно свидетельствовали об их немалом житейском и служебном опыте.
Приплыли, молвил расстроенный Леха. Полицаи. Ну западло, посидеть не дадут мирно. Еще и обшмонают
Двое капитан и сержант вразвалку, по-хозяйски, подошли к посмурневшей парочке.
Сидим? многозначительно спросил капитан. Документы.
При этом он обратился исключительно к Лехе, проигнорировав помятый образ Антона. Очевидно, даже со спрятанной картинной галереей Леха вызывал у власти исключительно нездоровый интерес.
А че, командир? скис Леха, Сидим тихо, беседуем мирно Приехамши только. И паспорта имеем Билеты даже есть.
Антон развернул сбереженный отставным скинхедом пергаментный пакет и удивился: все документы налицо, хотя и отсырели. А вот записной книжки нет. Что-то там должно было быть важное? Денег нет тоже это понятно. Но книжка? Он мучительно пытался разогнать туман в памяти, но бесполезно. Болотный это был какой-то туман, с привкусом тины