Понимаешь, Ант, у домовены есть свойство или дар назови как хочешь в общем, привораживать парней. Вот только оборачивается это для них плохо. Голову теряют, а часто и жизнь. Ты-то вразумленный, и тебя это меньше касается, но дед мне строго наказал чары на тебя не наводить. И на Лешку тоже, раз уж он к нам в компанию прибился.
После чего нашла кучу неотложных домашних дел, которые нужно сделать к приходу Никитича, а особливо заказанный им соус из грибов-вешенок. Похоже, дед держал внучку во всей домовьей строгости.
А на какие средства живете? спросил потом Антон, поддавшись добросердечной российской привычке с пристрастием интересоваться содержимым кармана соседа. Никитич, случайно, пенсию для домовых не получает?
Это от какого же государства? парировала Весняна. Если от вашего, местного, то на такую пенсию, как дедушка говорит, дырку от бублика не купишь. Да и ту торгаши жадючие выманят да государство ваше опять же урежет и еще пенсионный возраст прибавит Ты-то вот, видать, у тетки как за стеной жил. Вон какой здоровый да упитанный, только безобидный какой-то Добрый. Дрался хоть раз-то, а?
Антон задумался. Странно, но жизнь у тетки в заштатном городишке воспринималась теперь как далекое прошлое, которое с каждым часом уходило в туманную дымку. Весняна была права: жили они с теткой замкнуто, ни с кем особо не общались. Были среди сверстников приятели, но вот друзей как-то не завелось. Быть может, потому что об Антоне ходила слава чудика, в себя вечно погруженного и читающего старомодные книжки, в то время как одноклассники, неуклонно взрослея, поэтапно познавали тайны бытия: первая сигаретка и бутылка пива, первая тусовка во «взрослом» ресторанчике, первый наркотик и первый секс У кого-то были первый фирменный ранец, у кого-то БМВ, но в общем к концу школы все приходили с одинаковым уровнем опыта.
Антон оставался в стороне. Драки обошли его стороной лишь потому, что сам Антон был юношей не мелким, пару лет увлекался модным тогда айкидо. Любой гопник, посмотрев на широкоплечего русоволосого парня с простым русским лицом, увидел бы в доверчивых на первый взгляд синих глазах нечто, от чего в задумчивости свалил бы в ближайшую подворотню. Да и, наверное, наблюдал все-таки за ним кто-то, потому что было несколько ситуаций, из которых он непонятно как вышел без единой ссадины
Те же силы, видимо, сберегли его от российской армии, позволив тихо и незаметно закончить учебу на непопулярном и хиреющем историческом факультете местного широкопрофильного колледжа с ветеринарным уклоном. Пару раз вызывали в военкомат, где тыловой майор с выпученными от постоянного похмелья глазами пытал на предмет наличия каких-то важных родственников. Антон не раскололся, потому что и в самом деле ничего не знал, чем вызвал еще большее уважение майора. Во всяком случае, сам того не желая, Антон лишился удовольствия познакомиться со сладостью самоволок, познавательностью дедовщины, шкурничеством и самодурством командиров, а также другими простыми армейскими радостями.
Происхождением покровительствующих ему сил Антон тогда не задавался, да и тетка, смахивающая на грустную старую деву, плакавшую по ночам над любовными романами старой российской классики, в подробности не вдавалась. «Родители твои, говорила она, рано погибли в автокатастрофе, сами они детдомовские, были обыкновенными строителями и скакали по стройкам, пока я тебя, охламона, воспитывала. И вопросов больше на эту тему не задавай». Правда, некие странности в характере и поведении тетки Антон замечал любила, например, сидеть в темноте, по весне исчезала в окрестных лесах несколько дней, чем заслужила в маленьком городке славу не то колдуньи, не то лекарки-травницы. Это тоже было на руку: тетку побаивались и лишний раз в дом не совались. Странно было и то, что при более чем скромной зарплате библиотекарши жили они в сравнительном достатке: водились у Антона и музыкальный центр, и мотоцикл, хоть и отечественный
Дрался не дрался, со значением промямлил Антон, Но было всякое
А что он еще мог сказать?
Глава 4
Идиллия закончилась поздней ночью, когда в городскую лесную берлогу явился Леха.
Он любил парады.
Леха прибыл на руках Весняны, сопровождаемый донельзя смущенным Никитичем. Отставной скинхед был пьян, возмущен и одновременно удовлетворен, если признаком этого можно считать утроенную в объеме верхнюю губу, мешавшую ему изображать торжествующую ухмылку. Кто-то, видимо, изрядно промахнулся, попав ниже предполагавшегося Лехиного носа, чем доставил его обладателю чисто детскую радость.