Ничего! задорно сказала Весняна. Подумаешь Темные! Вспомнит он все, а мы поможем.
А затем Никитич с Весняной поведали Антону такое, от чего ему вдруг вновь захотелось на темный, продутый стужей Московский вокзал: там все понятно, и жулики, и менты такие родные, сволочные и объяснимые А тут какие-то инореальности, сложности, все перевернуто и запутано
Глава 3
Мир, в котором пришлось обитать Антону, числился в разряде не лучших. Это была Серая Реальность, потерявшая доверие Высших сил. Когда-то, в отдаленные времена, существовали здесь народы, которые, казалось, уверенно шли к преддверию Оптимума, или Светлому Счастью Но в ходе всяческих местных сражений сил Добра и Зла, выразившихся во множестве языческих и иных религий, победило Нечто, и в итоге цивилизация крохотной частицы Вселенной, именуемой местным населением «Земля», оказалась в некоей изолированной части, известной среди открытых Галактическому разуму народов «Серой пустыней» большой по пространственной протяженности, но малой во времени.
На этом теоретические познания Никитича заканчивались, и он снова сбивался на неожиданное благоволение Мокоши, оказанное так кстати. Весняна скромно помалкивала.
«Бред», подумал в смятении Антон, внимая гудению просвещенного домового, ощущая плетеное сидение крепкого кресла и слушая знойное пение канарейки, прыгающей в плетении ветвей возле закрытого морозной бронёю окна.
В изложении Никитича мироощущение выглядело спутанным, зыбким и туманным таким же, как борода повествователя, то вздыбленная, как шерсть рассерженного сибирского кота, то благообразная и похожая на облако переливчатого дыма. Одно Никитич знал твердо: был Серый мир, в котором он, к его прискорбию, вынужден пребывать в сей момент, и счастливое Вышемирье, где он надеялся окончить свои лучшие дни. Все остальное выглядело непонятной космологической смесью. По крайней мере, так это воспринимал Антон, воспитанный высшим образованием Ньютона, Лобачевского и Менделеева. Где-то вдали, правда, еще болтался загадочный Эйнштейн, ехидно потрясая воображаемыми пейсами.
Впрочем, Никитич, вопреки собственным словам, ничуть не тяготился пребыванием в Сером мире по крайней мере, за его официальным прискорбием таились довольствие, округлое брюшко и сладкая возможность зомбировать представителей власть предержащих, включая бессердечных домоуправов.
Ты, главное, не бери к сердцу, мирно гудел дед, любовно оглаживая бороду и уютно поскребывая полотняную подмышку. В пшеничном поле многие тысячи зерен, и твой мир одно из них. А есть еще зерна ячменя, ржи, риса и многих тысяч растений, которые живут тут, рядом с твоим полем. Но они другие. Если же взять, к примеру, среды Юпитера или Сатурна, не говоря о других звездных системах, где процветают зерна другой жизни Это я говорю только о зернах, которые ты можешь осмыслить своими знаниями. Говорю фигурально, как глаголил барин-литератор, чей дом я имел честь содержать сотенку лет назад По совести сказать, кухня у того барина была не в пример нынешней, а уж грибная запеканка и кухарка тут Никитич сладко причмокнул и даже сглотнул слюну.
«Вот старый бабник», невольно подумал Антон.
И ничуть не старый! взвился обиженно Никитич. Я тогда ишшо совсем молодой был!..
Ну да, ехидно добавила Весняна. Всего пару другую сотен годков
А уж окорочка у той кухарки по инерции продолжил было мечтательно Никитич, но, опомнившись, решил, что надо обидеться. Однако твой суп, внучка, только лешаку с похмелья!
Вот как?! гневно взвилась Весняна. А с чьего супа тебя разнесло так, что ни в одну мышиную нору не пролезаешь даже в депутатской квартире, где год назад жил?
«Эти двое еще и мысли читают», проворчал про себя Антон. И почувствовал, как у него не фигурально, а натурально начинает ехать крыша. Оптимумы какие-то, а тут дед с девчонкой начинают грозиться друг другу искрящими зелеными молниями, размахивая ими, словно облезлыми скалками в кухонной ссоре.
Вот что, граждане, выступил Антон, повинуясь инстинкту самосохранения и удивляясь собственной решительности. Прекращайте коммунальные свары! Я примерно понял, что все мне только кажется, и вы в том числе. А чаем меня напоят? Чай у вас настоящий?
Чаем напоим, охотно согласилась буйная парочка домовых. И даже бублик дадим.