Вижу, вижу, удовлетворенно произнес Никитич. В себя пришел. Хорошо Силы черпнул в Вышемирье.
Где? с удивлением спросил Антон.
Вставай, лежебока, с ехидством произнесла Весняна. Сейчас поесть, небось, запросишь. Вот за столом и поговорим.
К-ха! робко кашлянул Никитич.
Ну, куда ж без тебя! отреагировала Весняна. Ладно, и тебе тарелку налью Все-таки целых два часа рыцарствовал. А вот если б Ант не взмолился, да Мокоша на помощь не пришла пришлось бы нам несладко.
Антон понял, что толку от этих двух пока не добьешься, и решил принять практичное предложение Весняны тем более, что есть и в самом деле хотелось зверски.
За окнами уже стояла ранняя морозная темь, и от этого в комнатке, напоенной травными запахами, было особенно уютно. Грибной суп, благоухающий так, что кружилась голова, был восхитителен так же, впрочем, как и оладьи со сметаной. Что там добавляла Весняна было большим секретом, только Никитич с довольством трогал свой округлившийся животик и ворчал, словно оголодавший кот. Ясное дело, разговоров в столь ответственный момент он не вел.
Ну, так вот, сказал Никитич, закончив, наконец, уже казавшийся бесконечным процесс поглощения пищи, и откинулся на спинку массивного дубового стула. Начнем, пожалуй. Э-э-э С чего же? Ну, само собой, с меня. Я вот как есть домовой, а Весняна домовена, внучка то бишь. Усек? и с любопытством воззрился на Антона: как, мол, переваришь такую новость
Странно, но Антон почему-то ничуть не удивился. Ему на миг показалось, что он снова свободно плывет в жемчужном тумане, и это была реальность, просто другая, но тем не менее существующая.
Тебе там, в Вышемирье, должны были разъяснить, несколько разочарованно продолжал Никитич. Я, вишь, в науках этих не силен, мы с Весняной более чувствуем, да и живем поболее, чем ты
О себе говори, дед, сердито прервала его Весняна. Я не более чем он, живу в этом мире!
Вот то-то, в этом мире ехидно было начал Никитич, но, уловив опасный блеск в глазах внучки, живо поправился. Ну, это Зелена еще, конечно. Так чего-нибудь ты там, в Вышемирье понял, нет?
Антон растерянно пожал плечами:
Это было так фантастично Какая-то планета живая. Вроде как наша Земля, но без городов. Так просто не расскажешь. Если честно, я ничего не понял. А лекций там никто не читал. Совсем честно так просто растерялся.
Оно, конечно, кивнул дед. Даже нам внове каждый раз в Вышемирье попадать. Да и опасно долго там быть нам-то. Мы еще не выслужили и не заслужили. Но, поелику вернулся ты оттуда целым и невредимым, да еще Силы поднабрался, верно мы тебя нашли: приняло тебя Вышемирье, и даже сама Мокоша помощь оказала. Значит, ты тот, кто есть. И нам за то благодарность дана Мокошей, которая нам о тебе поведала. А поелику так, то обрядовал я тебя правильно, и отныне посвящен ты, вразумлен и миру открыт и этому, и прочим. С рождением тебя, Ант!
Произнеся эту торжественную тираду, Никитич парадно приосанился, огладил бороду и со значением воззрился на Антона. Весняна порозовела. В комнате воцарилось ожидающее молчание.
Антон во все глаза глядел на деда с внучкой и ничего не понимал.
Никитич сердито засопел, а затем сварливо осведомился:
Ну, теперь-то вспомнил?
О чем?
О том, кто ты есть! раздраженно рявкнул Никитич. И зачем я для тебя немеряно глотку драл?
И не просто драл, с ехидством сказала Весняна, А как в опере. «Иван Сусанин» называется
Цыц! взвился дед. Ну что за девка, что ни слово то шило!..
Антон как-то уже начал привыкать к постоянной перебранке этих удивительных личностей похоже, это было для них действенным средством снятия стресса, как для народных масс в России бутылка водки или бессильные плевки в адрес олигархов и воров-чиновников.
Что я должен вспомнить? сердито осведомился он. Была какая-то планета, какой-то мир, какой-то оранжевый козел на меня напал И я до сих пор не пойму: может, то бред был? Или транс? А может, Никитич, ты меня загипнотизировал? И кто я есть, по-вашему?
Эхе-хе, вздохнул Никитич, и борода его печально поникла. Крепко тебя по кумполу ошарашили. Должен был ты после этого путешествия вспомнить если не все, то хотя бы что-то в тебя вложенное. По всему видать, на том вокзале не простые были жулики, а приложил кто-то из сильных Темных. Мыслю, знают они про тебя и не хотят во вразумленные миры пускать.