В кухню вошел их начальник отдела Кямиль:
Ба! Индейка! Живо несите, ребята. Это лучше, чем звезда, Шамиль, особенно если запить ста граммами
Через несколько минут жаркое было подано на стол. Пошли разговоры о бешеных ценах на базаре, в особенности на индейку и курицу. Мужчины потом начали вспоминать, кто, когда и с кем при каких обстоятельствах ел индейку, сколько выпил водки, а женщины стали делиться секретами кулинарного искусства. Хозяин же через некоторое время заговорил о том, как едят индейку в Америке.
Американцы обязательно подают индейку на стол в День благодарения. Миллионы индеек режутся за несколько дней до этого
А еще обвиняют мусульман в бесчеловечном обращении с барашками, когда тех режут на Курбан-байрам. Где же тут справедливость? задался вопросом один из гостей.
Шамиль продолжал:
Американцы не тратят много времени на приготовление пищи. Пожалуй, День благодарения исключение. Они пользуются полуфабрикатами или питаются в столовых и кафе они это называют fast food.
Готовить, кроме нас, никто не умеет! воскликнул Рафиев. Всякие консервы и полуфабрикаты рекламируют. Разве это еда? Еда это то, что приготовлено сейчас, свежее и горячее Как говорят у нас еда только в горячей кастрюле.
Шамиль с ним на этот раз согласился:
Такого культа еды, как у нас, у них, пожалуй, нет. Хотя американцы любят покушать У нас людей с утра до вечера заботит одна мысль сделать бабки и вкусно пожрать.
Разве это плохо?
У каждого народа свой менталитет.
Одна из женщин возразила:
Я не согласна с такими примитивными суждениями. Мы все время ищем в себе плохое. У нас нет абсолютно никакого национального самолюбия. Только и ругаем себя
Я не ругал никого, когда говорил о том, что наши любят вкусно пожрать извиняюсь, поесть. Но согласен с тобой, что у нас нет национального самолюбия. Откуда ему взяться. За семьдесят лет нашу нацию раза два-три хорошенько промывали
Хватит ругать коммунистов, вмешался Рафиев, не так все плохо и было. Во всяком случае, индейка по пятнадцать рублей на базаре валялась.
Спор разгорался. Ощущался груз выпитого, но всегда спасительный тост в честь кого-либо спасал спорщиков от еще более яростных столкновений. Темы запивались алкоголем, умозаключения закусывались салатами, и застолье мирно переходило в традиционное чаепитие. Сладкий стол, крепкий чай, и все были друзьями навечно до следующего дня.
Гости стали расходиться. Пьяный лепет, чмоканье, легкие поцелуи. Хлопнула на прощанье дверь, оставив Шамиля и Вахида одних. Стало тихо и немного грустно.
Не тяжело оставаться одному с самим собой? спросил Вахид.
Знаю опять, о чем хочешь ты поговорить. Я с ней не ссорился Она взяла и ушла. Давай соберем посуду, если ты не торопишься идти домой.
Вахид утром в понедельник заглянул к брату на фирму. Маленький подвальчик, выцарапанный у местного исполкома за большую взятку, стал «офисом» фирмы «СЕВИНДЖ». Она была названа в честь брата дочери.
Подвал был разделен на три комнаты. В одном стоял компьютер и «приставка» из одного оператора и бухгалтера. Во второй разместились так называемые «менеджеры», если только это иностранное слово подходит усатым парням в кожаных куртках, а в третьей сидел сам Вахида брат Араз. Его комната была гораздо лучше обставлена: мягкая мебель и две картины на стене. Это, по мнению начинающих азербайджанских бизнесменов, и есть офис в условиях тяжелого посткоммунистического наследия.
Негде развернуться, жаловался Араз. Нам бы этаж где-нибудь арендовать. А где? Нигде нет или очень дорого. Строительство не идет, приходится в таких подвальчиках ютиться.
За полгода бизнеса у Араза амбиции непомерно возросли, и он уже говорил о лимузинах и многоэтажном офисе.
Лучше бы вы один этаж в институте в аренду коммерческим предприятиям сдали. И вам польза, и людям, а то какой толк от вас?
Вот тут у Вахида гордость за собственный институт появилась.
А кто готовит нефтяные проекты? Да наша республика за счет нефти и держится.
Араз не умел спорить, и он просто менял тему разговора.
Как дела на работе?
Как всегда
Когда уходить думаешь?
Как только ты пригласишь.
Я тебе об этом давно говорю. Пора делом заняться. Тут недалеко одна старая бабка хату продает. В Россию уезжает. Комната на первом этаже с подсобкой. Я прикинул, что там хорошее кафе открыть можно.