Ну, какая же ты муха, до мухи тебе еще расти и расти, ты пока еще мушка, маленькая и непоседливая!
Дочка залилась смехом и успокоилась, а прозвище прижилось, сначала в стенах дома, а потом и за его пределами. Позже я рассказала дочке, как меня саму в детстве дразнили Жуком из-за девичьей фамилии. Показала книжку про жизнь насекомых какие они на самом деле трудолюбивые и необычные. На мою беду, дочка слишком прониклась любовью к ним, но, по крайней мере, комплексовать из-за фамилии перестала, и на дразнилки больше внимания не обращала. А ее настоящее имя у нас стало условным сигналом, что мама сердится.
Теперь Мушка проглотила пару растерзанных вареников, запила чаем и попросилась на улицу. Хорошо, что Алена вновь выразила готовность присмотреть за девочками. Спохватившись, я сообщила тете, что у Сонечки завтра день рождения.
Отлично, оживилась она, в Русском парке, где мы будем, можно договориться, и ее поздравят прямо там. Можно у Алены спросить, если она хочет, чтобы и ее подарок кто-нибудь из сказочных героев преподнес. Спросишь, чтобы я заранее созвонилась?
Я пообещала.
Осоловевшие от сытости туристы потянулись на улицу. Если честно, меня жутко потянуло в сон. Но до заселения в гостиницу еще оставалось полдня. Почему нельзя было сделать, чтобы мы разместились, отдохнули, приняли душ, а потом уже продолжили культурную программу? Но, стряхивая сонливость, я сама же себе и ответила потому что половина туристов, добравшись до кроватей, уже бы никуда не захотела выбираться! Да и музейные комплексы работают, в основном, до шести-семи вечера. Надо успеть все осмотреть, чтобы нас не подгоняли. В общем, кажется, я начинала вникать в нюансы профессии, и меня это радовало.
Глава 9
Алена от моей, вернее, тетиной, идеи с поздравлением пришла в полный восторг и пообещала, что вечером, в гостинице отдаст мне припасенную для Сонечки куклу Барби. Я хотела заметить, что пластиковая американская красотка не очень-то вяжется с антуражем русских сказок, но вовремя придержала язык. Дети, в отличие от взрослых, не склонны тщательно анализировать происходящее, им довольно простых радостей. Да и кому, как не мне, знать, как ребенок залипает, когда чего-то хочет!
Саша, можно вас на минутку? позвал меня Борис Сергеевич.
В салоне он провел меня назад, указал на картонные коробки, сложенные на сиденье и протянул маркер:
Сейчас начнется сувенирный ажиотаж, пояснил он, сметать будут все, не разбирая. Потом оставляют на сиденьях пакеты и свертки, то теряют, то под кресла заваливается. В общем, хлопот не оберешься. Предложите им воспользоваться складывать все сюда, фамилии подписать. Так гораздо проще вечером все это забрать в отель.
Спасибо, поблагодарила я, принимая маркер.
Борис Сергеевич улыбнулся, кивнул и вернулся на свое место. Девушку-экскурсовода мы захватили по пути. Она впорхнула в автобус, приветливо поздоровалась со мной, с тетей, с Борисом. Чуть заметно покраснела, спросив:
А Толик где? Его же смена?
Заболел, кратко пояснила тетушка.
Девушка вздохнула и, завладев микрофоном, принялась рассказывать группе про чаяния юного царя и его потешный флот.
Борис Сергеевич оказался прав: на склоне холма, ведущего к музейному комплексу Петра I «Ботик», куда мы приехали, расположились многочисленные лотки с сувенирами, и мои подопечные мгновенно превратились в племя восторженных туземцев, которым пираты преподнесли стеклянные бусы и зеркала. Им не нужны были живописные виды Плещеева озера, раскинувшегося неподалеку. Их не интересовал памятник Петру, горделиво вскинувший руку. Их не останавливали увещевания экскурсовода, что все можно будет купить на обратном пути, а пока их ждет увлекательная экскурсия по комплексу. Нет! Керамические свинки, расписанные розочками, вышитые салфетки и колокольчики оказались для туристов куда важнее! Хоть бери и палкой их подгоняй!
Наконец, все подтянулись наверх. И я вновь, как и в Лавре, испытала разочарование. Несколько небольших павильонов, потемневший от времени остов ботика, усыпанный монетками, скрещенные якоря в три человеческих роста Возможно, человеку, увлеченному русской историей, это бы было интересно, но я заскучала. Сложно было оживить в воображении картинки прошлого и представить, что по этому холму бродил когда-то долговязый Петр, обсуждая с инженерами чертежи будущих кораблей. Или сказывалось то, что я не могла расслабиться, надзирая то за Мушкой, то за членами группы? Или дело было в том, что я изначально сюда не собиралась? Я не знала, но мною вдруг овладела апатия.