Вернемся к нашему исходном тезису «Только Всё есть». Как известно из жизненного опыта, каждый отдельно взятый феномен пребывает в состоянии постоянного видоизменения, темпы которого могут быть весьма различны. Скорость видоизменения скоропортящихся продуктов весьма очевидна, по египетским пирамидам этого не скажешь. Но факт остается фактом: любой феномен с течением времени приобретает новые качества, меняясь порой до неузнаваемости. Осетрина «второй свежести» суть уже не совсем та осетрина, что «первой», точнее, совсем уже не та. Свежая осетрина бесспорно «есть» точно так же, как и несвежая. Но не нужно быть шеф-поваром, чтобы признать: несчастная рыба стала чем-то совсем другим по сравнению с тем, что было прежде. «Естьность» при этом не претерпела изменений но изменения претерпело «то-что-есть», став как минимум несъедобным. Согласно простому здравому смыслу, вывод прост: сначала «есть» одно, а потом другое, и на том стоит мир. Не станем же убегать от здравого смысла и скажем: только «Всё» не претерпевает никаких изменений, поскольку включает в себя все виды любых «осетрин» в любом их состоянии и без малейшего исключения.
Только «Всё» по-настоящему «есть»; любой частный, отдельно взятый феномен «есть» в буквальном смысле ровно настолько, насколько он пока что «есть». Мы не говорим здесь ни о каком «нет», ни о каком «отсутствии»: атомы и молекулы сгнившей рыбы всегда найдут, чем им стать. Но вновь-таки с точки зрения простого и банального здравого смысла по-настоящему «быть» в конечном итоге может только то, что ни при каких обстоятельствах не видо-изменяется. И это наше «Всё». (Кстати, избитый фразеологизм «То-то и то-то наше всё» удивительно точно отражает суть дела. Настолько точно, что эту «суть» понимает без вопросов буквально каждый даже тот, кто понятия не имеет, что «нашим всем» в оригинале был А. С. Пушкин, а сам «мем» придумал ни кто иной как Ф. М. Достоевский. Это к вопросу о «безусловном понимании» или пресловутом «здравом смысле». )
2. Чтобы возникло Всё, необходима Точка
«Точка» является пожалуй важнейшим понятием излагаемой нами теории. Но что такое точка? Исходя из вышесказанного, можно сказать: точка это мельчайшая составная часть «Всего». Физик (или читатель Википедии) произнесет нечто вроде «квант», «кварк», «нейтрино» и тому подобное. Бухгалтер скажет «копейка», древние греки говорили «атом», а буддисты «дхарма». Совокупность атомов, дхарм, кварков и копеек должна в итоге и представлять «Всё», поскольку из них «Всё» и состоит. Допустим. Но откуда взялось «Всё»?
Строго говоря, само определение «Всего» предполагает невозможность какого бы то ни было «акта творения» или «события творения», поскольку «Всё» означает одновременно «недопустимость небытия». Впрочем, речь здесь идет скорее о попытке выстроить нечто во временнóй последовательности: сначала «было» одно, потом «стало» другое. Такая попытка с метафизической точки зрения действительно не сработает, поскольку любое «до творения» будет небытием. Решение видится возможным в контексте идеи о сотворенности самого времени мы к ней еще вернемся.
Тем не менее, Википедия сообщает о Большом Взрыве, прежде которого не было «вообще ничего», а после которого возникло «Всё». Но что именно взорвалось? Здравый смысл (куда же без него?) говорит: взорваться может только «нечто». Не нужно лезть в Википедию, там об этом ничего путного все равно нет, кроме звучных имен нобелевских лауреатов и авторов научно-популярных книг. Признаем факт: никакая физическая теория не в состоянии пока дать объективный ответ на вопрос, какая же именно чертовщина взорвалась при Большом Взрыве. Как быть?
Обратимся к чему-то давно и надежно забытому, а именно к школьной программе. Когда-то в далеком-предалеком прошлом мы проходили науку геометрию. Именно из нее мы (равно как и все человечество) узнали, что есть такая штука под названием «точка». Любое иное определение «точки» (например, «материальная точка» или «точка сборки») с необходимостью отсылает нас все к тому же к учебнику геометрии, который мы мусолили на уроках. Развернутое определение мы дадим уже очень скоро, а сейчас (для разминки) спросим: что, собственно, такое геометрия за наука? Кто-нибудь встречал когда-нибудь, например, квадрат простой двухмерный квадрат? Нет, даже пресловутый Вовочка из анекдота его не встречал, поскольку где бы сие дитя ни проводило свое свободное время, двухмерное пространство оно точно не посещало. Стало быть, геометрия (невзирая на ее обширное практическое применение) есть наука в первую очередь умозрительная.